было в этом совсем юном, но таком взрослом парне!
– Я… Я не знаю, что сказать. Если все, что вы тут рассказали, – правда, и я не сошла с ума, то мне как-то надо прожить здесь год и посекундно вспомнить сегодняшнее утро. Год моей жизни! Меня же объявят в розыск, а что будет с моими родителями? Они же решат, что я умерла! А с котами что будет? А моя квартира? А все мои вещи? А работа? Я же за год растеряю всех заказчиков! – я вскочила, слезы полились из глаза, ком подкатывал к горлу. – За что мне это?! Почему в эту проклятую секунду я прошла через эти ворота? Да что же это за бред такой! А что происходит, когда это семнадцатое мая выпадает на выходной? Люди же постоянно идут в лес! К вам тут «пришельцы» пачками сыпятся?!
– Ты – первая, – прошептал Артем, – по крайней мере, первая, кого мы встретили.
Диме пришлось с силой обнять меня, чтобы усадить обратно на табуретку, а сам он присел рядом на пол; несмотря на мое состояние, я почему-то обратила внимание, что теперь мы с ним стали одного роста. Я машинально уткнулась в его плечо и только сильнее разрыдалась. До этого момента я никогда не позволяла себе слез на публике, но сейчас мне казалось, что моя жизнь полностью разрушена из-за нелепой случайности. Я даже и не подозревала, что обретаю новую жизнь, полную того, чего у меня никогда не было в моей, казалось бы, полной и счастливой жизни до. Он погладил меня по волосам, тихо и мелодично сказав:
– Я не знаю, как ответить на твои вопросы. Но возможно так было нужно. Ты веришь в судьбу?
– Верю. Только почему она так со мной?
– Никто и не обещал, что будет легко.
Стихия продолжала бушевать, хотя и подходила к ежедневному финалу; мы сидели на полу и смотрели на огонь, он казался мне единственным, что не изменилось в моей жизни. Раньше я часто вечерами гасила свет, зажигала свечи и часами вглядывалась в пламя, слушая свой внутренний голос. Что ж, значит, это судьба.
Глава 2.
Обстановку в землянке сложно было назвать уютной, но почему-то она успокаивала и внушала хоть какую-то связь с реальностью. Ветер почти стих, значит, если я запомнила правильно, было два часа дня. Смириться с тем, что мне предстоит провести здесь целый год, я пока не могла, да и не пыталась, а вот бытовые вопросы возникали один за другим. Приставать с расспросами я не хотела, если поверить во все, что я услышала, то я и так была обязана им жизнью.
Мы все сидели тихо, сливаясь с окружающим нас миром, каждый – в собственных мыслях. Я боялась, что эти люди попытаются взвалить на меня что-то непосильное, ведь они искренне верили, что я могу помочь им перенестись в лучший мир. А я вообще не была уверена, что этот лучший мир где-то все еще существовал, не помнила точное время пересечения этих чертовых ворот и безмерно боялась никогда не вспомнить. Хоть я еще ничего не знала о мире вокруг, но уже точно не хотела становиться его частью. Я хотела только одного – домой, к моей привычной жизни, уютной квартирке, спокойному размеренному темпу без нескольких часов угрозы для жизни в ежедневном расписании.
