отчет. Пусть и формальный, но все же.
– Понимаю, сейчас.
Мужчина взял телефон и стал набирать номер. У Мирона по спине прошла холодная волна. «Все, облом, сейчас меня выкинут к черту», – подумал, но постарался держать свое волнение под контролем.
– Это Трофимов, дежурный системный администратор. Мне надо получить разрешение на пятнадцатую палату. Что?.. Да… Конечно же… Хорошо. Два человека, номер гостя, – мужчина махнул рукой, и Мирон подошел, тот посмотрел на бейджик гостя. – Номер 165. Хорошо, тогда за пропуском я не иду. Спасибо.
Он положил телефон, что-то записал себе в блокнот, подошел к шкафу и, достав еще один голубой медицинский халат, протянул его Мирону.
– Наденьте, таковы правила.
– Хорошо. Разрешили?
– Да, можно было бы и так пойти, но тоже правило, чтобы в главном корпусе отметили. Туда редко кто ходит из посетителей.
– Почему? – удивился Мирон.
– Контингент не тот, там не то, что бы буйные, те в отдельном корпусе, он в самом конце больницы. Я не медик, но, как понимаю, они неизлечимы. Вы готовы?
– Да.
– Тогда пойдемте, нам в другую сторону.
Они вышли из здания, охранник у входа даже головы не поднял, читал какую-то книгу.
– Я тут видел, что многие пациенты пользуются шлемами, это их IP.
– Да, у нас сейчас в открытом доступе 286 ИБС, но планируют увеличить. Говорят, помогает. Обычно всплеск пользования начинается после завтрака и перед сном, словно лунатики шляются. То, что в лечебных корпусах – это отдельно, но некоторые привязываются к конкретному пациенту.
– Почему? Зачем?
– Они без них уже жить не могут.
– Но ведь это же кибернаркомания, она ведь противозаконна.
– Бросьте, о чем вы говорите. Это там у вас на свободе есть закон, тут все иначе, здесь вы никто, а если попали за решетку, как в пятнадцатой палате, то все, вы овощ.
– Овощ!
– Да, овощ, который ничего сам не может сделать. Говорят, таких пациентов раньше усыпляли, они безнадежны, но после принятия закона о защите жизни их вынуждены содержать. За два года как я тут работаю, количество безнадежных возрастает, словно мир сходит сума. Вон наш корпус.
Мирон посмотрел на высокий, метра четыре, бетонный забор, сверху шла колючая проволока, словно там содержали преступников.
– Вы поймете, почему он стоит. Поверьте, так лучше.
Они подошли к двери здания и, войдя внутрь, Мирон показал свой бейджик гостя.
– Идемте, нам в 24 палату.
Все двери были закрыты, некоторые имели окошки как в тюремных боксах. Откуда-то доносился вой, кто-то рыдал, Мирон услышал смех и плач. Стало не по себе. То ли знать, что есть умалишенные, то ли их слышать. Ощущение, что попал в замок с привидениями. Как только поднялись на второй этаж, на него обрушилась лавина криков.
Мужчина, что сопровождал Мирона, только пожал плечами, говоря тем самым: «я же вам говорил,
