мере, попросите его записать всё, что он знает, на диктофон. И заодно пусть расскажет о своих проблемах – вероятнее всего, ему нужно помочь с документами, работой или жильём, или найти кого-нибудь. Этим как раз полиция занимается. Он помог в расследовании, помогут и ему, причём вне очереди.
– Попрошу, – ответила Зина, – только сильно сомневаюсь, что согласится. Его при слове полиция такая мощная дрожь пробивает…
Муромцев, который примчался к началу докладов, пожал плечами, показывая, что его это ничуть не задело:
– Уж такая у нас работа, что мы грязь разгребаем круглые сутки. Иногда эта грязь оказывается на человеке, но мы узнаём об этом только когда он закричит от боли. Но если счистить грязь жизненно необходимо, то крик игнорируется. У нас часто выбора нет.
Группа дружно вздохнула: понятно, что полиция занимается тем, чем мало кто хотел бы заниматься, но и людям больно.
– Так что насчёт помощи – смогли бы вы ему помочь, если что? Или заплатите как важному свидетелю?
– Что он выберет, то и будет.
Но подруги зря так уповали на завтрашний день – бомж Максим исчез. И не только он, но вообще все бомжи убрались с этого района и полиции удалось обнаружить первого из них только после пяти часов поисков в совершенно другом конце города. И полиция сразу поверила, что этот бомж понятия не имеет о каком-то Максиме, потому что у них принято держаться на своей территории. А если попадаешь на чужую, то могут и убить. Он хоть и бомж, а тоже жить хочет.
– И что теперь?
– Теперь будем исходить из того, что Максим рассказал бабе Зине. Проверить это невозможно, но будем считать, что у нас есть зацепка.
– Какая?
– Метод пленения. Наводит на мысль, что у похитителя есть связь с миром медицины или фармацевтики.
Глава 6
Подумав, баба Мотя возразила:
– Обездвижить человека таким способом может и человек, далёкий от медицины. Нынче все грамотные. И, вполне возможно, именно этот способ использован как раз для запутывания следов. Мы будем трясти медиков, а он какой-нибудь строитель или программист. То есть обладает профессией, совершенно с медициной не связанной.
Все согласились: это ведь вполне реально. Ни один преступник не будет оставлять чётких следов, если только это не для обмана следствия. А следы эти уж больно чёткие. Не дурак же он (или она), чтобы понадеяться, будто в центре города не найдётся хотя бы одной пары глаз, которая его заметит и запомнит. А поэтому…
– А поэтому, – продолжила баба Мотя, – я бы допустила также маскировку. Мы считаем, что свидетели видели мужчину, но ведь это вполне может быть и высокая, стройная девушка в мужской одежде. Ну и – средства для грима продаются нынче на каждом углу. И при некотором умении и большом старании можно превратиться в кого угодно. Уж не упоминаю про очки и палку
