style="font-size:15px;"> – Куда?
– Вниз.
– А где тут низ?
Комиссия стала вертеть Творение и так и эдак, пытаясь определить, где тут верх, а где низ.
– Знаете, а вверх ногами даже симпатичнее выглядит!
– Звезд многовато… не люблю я эту мишуру.
– И сами они великоваты, пожалуй. Монументализм, причем помпезный.
– А очертания материков? Это уже абстракция какая-то…
Шамбамбукли потупился. Вообще-то, изначально материк был только один, но потом почему-то развалился на части.
– Но с гравитацией – это интересно придумано…
– Отнюдь! Я считаю, что это порочная идея. Так же, как и эта новомодная сила трения.
– Ну почему же! Ведь все работает?
– Некрасиво потому что! И яблоки падают вниз. Представьте себе, сидите вы под деревом, а оно вам на голову упадет!
– Да, это, конечно…
Шамбамбукли вздохнул. Глупо было даже надеяться, что его Творение заслужит наименование «Лучший из миров».
Альтруизм
Демиург Шамбамбукли сидел в гостях у своего друга демиурга Мазукты.
– Ты совершенно напрасно себя ограничиваешь! – вещал Мазукта, расставляя на столике тарелки. – Видел я твой последний мир – не на что взглянуть. Предельная простота и функциональность, спартанские условия. Нет, это не по мне.
Широко взмахнув рукой с зажатой в ней вилкой Мазукта обвел окрестности.
– Вот, приятно взглянуть! Пространство! Масштабы! Одних звезд полтора миллиона. Или миллиарда, не помню уже. Солнц – аж четыре штуки. Горы – не ниже десяти миль, а мои степи!.. Ты видел мои степи? Они бес-край-ни-е!
– А зачем? – моргнул Шамбамбукли.
– Как зачем?.. Для красоты.
– И все?
– И еще, чтобы скакать по степи весь день, от восхода до заката.
– Ты скакал?
– Нет. Но говорят, это здорово.
Мазукта разлил по бокалам вино и с гордостью показал этикетку.
– Столетнее! Это мне приношение от горных племен. Они меня любят.
– Правда? – вежливо спросил Шамбамбукли.
– Угу. Наверное.
Мазукта развернул полотняный сверток и принюхался.
– А ну-ка, что там мне сегодня принесли?.. Жареные быки, козы, овцы… о, мед! Пчелиный! Шамбамбукли, в твоем мире пчелы есть?
– Нет.
– И очень зря. На, попробуй. Знатная вещь.
Мазукта разложил по тарелкам жертвоприношения и приступил к трапезе.
– Вкусно, – констатировал он с набитым ртом. – Люблю жареное мясо. Кочевники очень недурно научились его готовить. Любят они меня.
– Думаешь?
– Уверен. Они во мне души не чают, вот и дарят всякое-разное. Иногда еще юных девственниц приносят, но я их не ем.
– А что по этому поводу думают юные девственницы?
– Без понятия.
