хотели прикоснуться мэр, полицейские, дети, инвалиды в колясках и не хотели отпускать, пока не пожмут руку. А в игре вратарь с лангеткой на ноге творил такие чудеса, что советские участники матча (4:1 в пользу гостей) находили только одно сравнение – с бенефисом на Олимпийском стадионе в Риме годом раньше.
Во времена Франко, когда самолеты «Аэрофлота» в Испанию не летали, футболистам «Динамо» пришлось отправляться туда на международный турнир через Париж, где их должны были ждать визы. Оказалось, что из-за какого-то недоразумения вовсе не ждали, а представителей турфирмы, которая все это обязалась организовать, в парижском аэропорту «Бурже» не оказалось. Но оказался человек, который в одном из транзитных пассажиров узнал Льва Яшина – подошел справиться, не обознался ли он. Услышав о случившемся, взялся помочь. Он оказался хозяином другой турфирмы, быстро организовал автобус, поселил всю команду за свой счет в отеле, связался с коллегами, которые так подвели, обеспечил испанские визы. Яшин спросил доброго человека, как его отблагодарить. Тот попросил автограф для себя, а также для служащих и клиентов отеля, где разместил делегацию. На следующее утро за автографом к живой легенде выстроилась очередь. Вот что значило имя Яшина!
В Финляндии через 15 лет после завершения яшинской карьеры его узнали в столичном кафе туристы из Германии и забегали вокруг столика с фотокамерами, а на рыбном рынке в центре Хельсинки продавец, могучий финский рыбак, взвешивая товар, пристально всматривался в покупателя и спросил: «Черный паук?» Тот же вопрос, тыча пальцем в почтовую марку с изображением Яшина, известного во всем мире под этим прозвищем, задал еще дюжину лет спустя, в 1998-м, чернокожий парнишка российским делегатам на Всемирной филателистической ярмарке в столице бразильского футбола Рио-де-Жанейро, где советского вратаря видели на «Маракане» торседорес-дедушки, чтобы рассказать, как убеждаемся, торседорес-внукам.
Трогательный эпизод поведал Алексей Парамонов: «В 1965–1966 годах я работал тренером тунисской команды «Этуаль». Однажды проходил по узкой улочке арабского квартала, где мальчишки играли в футбол. Они знали, что я тренирую их любимую команду, и, увидев меня, закричали хором: «Яшин! Яшин!» В те годы телевидение в Тунисе было доступно только очень богатым людям и ребятишки не могли видеть игру Льва Ивановича, однако он был настолько велик в их глазах, что любой советский человек непременно ассоциировался у них с Яшиным».
Все эти и многие неупомянутые случаи подобного рода говорят о том, что Лев Яшин не принадлежал к сонму мимолетных кумиров, которых толпы людей готовы какое-то время носить на руках, чтобы потом забыть. В самых разных странах он растормошил более глубокие, более прочные человеческие чувства, когда симпатии замешены на уважении, переходящем в почтение. И если неисчислимое множество людей, обыкновенных болельщиков, в такой приверженности обмануть трудно, то относительно немногих профессионалов, познающих цену партнера или
