по 1995 годы», согласно которому с погон срочников убирались буквы «СА» и отменялись полковничьи и генеральские папахи. Весьма актуальное решение в условиях развала военного организма. 7 мая 1992 года президент Борис Ельцин подписал знаменитый указ № 466, юридически оформивший существование Вооруженных сил России. Впору подумать о новой символике? 24 октября 1992 года решением президента № Пр-1873 был одобрен проект новой формы. В январе 1993 года для «разработки проектов положений о флагах и новой военной символике Вооруженных сил Российской Федерации» учредят центральную комиссию Минобороны во главе с Павлом Грачевым. Комиссия должна была представить результаты своих трудов[2] к 1 октября 1993 года. По известным причинам в названный срок было не до геральдики, впрочем, потом выяснилось, что никаких серьезных наработок комиссия не сделала. В январе 1994 года ее распустили, передав функции отделу военной геральдики и символики Историко-архивного военно-мемориального центра Генштаба.
И – новая свистопляска: отделу, как и вообще центру, было не до символики, чиновники от военной истории решали проблемы более насущные – сохранения своих синекур. Словом, это ведомство перманентно делилось, воссоединялось и снова размножалось, структуры и должности учреждались и упразднялись, ломались и строились карьеры, а проекты служили лишь инструментарием борьбы различных группировок. 27 февраля 1997 года контору преобразовали в Военно-исторический центр, в 1999 году – в Военно-мемориальный центр Вооруженных сил. В той чехарде было не до серьезной работы над знаменами и эмблематикой– учесть бы сиюминутные капризы очередного министра. Поэтому все делалось как бы походя, попутно. И главным правилом геральдистов в погонах стал приоритет пожеланий министра, а не норм геральдики.
Тогда на свет и появились несусветные фуражки с огромной тульей-аэродромом, словно позаимствованные у латиноамериканских военных, появился пресловутый «грачонок табака» (он же «бройлер-мутант») – помещаемый на тулью аляповато сварганенный двуглавый орел.
Но даже и такая птица поначалу вызвала у многих военных бурю восторга– офицеры буквально охотились за символом новой России, стремясь побыстрее прикрепить кокарду к фуражке. На обладателей «грачонка» поглядывали с завистью. Это был как раз тот самый момент, когда разом на волне энтузиазма можно было полностью сменить всю символику.
Однако у высших чинов сработали советские инстинкты: к чему рисковать, если власть может смениться? Поэтому так долго пробивалась идея замены краснозвездной кокарды на другую. Предложенная кокарда цветов национального флага Павлу Грачеву поначалу понравилась, он даже нацепил ее на фуражку. Но доброжелатели шепнули доверчивому Павлу Сергеевичу, что кокарда, мол, «власовская» (хотя это не так). Как рассказывают источники в МО, Грачев в ярости якобы растоптал «нехорошую» фуражку. Отвергнута была и черно-оранжевая кокарда императорской армии: «мишень», заныли те же шептуны. В
Результатом должны были стать проекты знамен, флагов, формы, эмблематики.
