Практика. Дарья Буданцева

      Я уязвлённо молчала.

      – Не учили что ли? На вашем журфаке?

      Оператор довольно нахохлился и закурил.

      Я с трепетом наблюдала за неспешными действиями оператора. Шла вторая неделя моей практики на телеканале «Мир-24», и пока что вселенная телевидения была такой же обворожительной, какой я представляла её до поступления на журфак. Особенно меня покорили операторы. Все они были чем-то друг на друга похожи. Неопределённого возраста, старше среднего – но не старые; плотного телосложения – но не толстые; с серыми волосами – но не седые. Они казались старцами-наставниками для юных журналисток вроде меня, только вместо мантий у них были жилётки песочного цвета и безразмерные брюки с множеством карманов.

      Наконец оператор докурил, степенно взял сумки с техникой, и мы побрели по пыльному бетону к площади перед входом на территорию ВДНХ. Шесть колонн триумфальной арки стыдливо прятались за рекламными баннерами. С высоты трёх десятков метров и прожитых лет мне подмигнули Тракторист и Колхозница – солнце было в зените, и полуденные лучи пытались подпалить сноп колосьев у них в руках.

      – Что снимаем? – спросил оператор, вытаскивая камеру из чехла.

      Огромная видеокамера с десятком таинственных кнопок и рычагов тоже была из моих фантазий о настоящей журналистике.

      – Можно? – попросила я, с трепетом взирая на камеру.

      Оператор помог установить махину на плече. Я согнулась под тяжестью камеры, с усилием удерживая её в правильном положении.

      – Кстати, она стоит миллион, – как ни в чём не бывало бросил оператор.

      Я вздрогнула, едва не уронила камеру и от греха подальше вернула её оператору. Тот крякнул и привычно взвалил её на плечо.