товарищ капитан!
– Ничего, молодцом держишься. До свадьбы заживет. Бери пакет, до мотоциклетного батальона проскочишь. От них связной здесь, да боюсь, схитрит, скажет, что пробиться не смог. Проконтролируешь, политрук.
– Товарищ капитан…
– Проскочите. Тут рядом, если без нервов. Выполнять.
Пакет никакой не пакет, а записка на четвертушке листа. Андрон сунул ее в карман гимнастерки, полез в коляску «ТИЗа»[6]. Сержант-мотоциклист глянул испытывающе:
– Не растрясет, с головой-то?
– У нас приказ, товарищ сержант.
– Так понятно. Через маслозавод попробуем?
– Я на том краю не был. Главное, на фашистов не наскочить. У нас приказ…
Трясло немилосердно. Андрон держался за люльку, смотреть по сторонам не мог. Улочки, пожары, развалины…
– Не, здесь не проскочим. Вон как лупят. По параллельному проулку рванем? А потом садами? – прокричал мотоциклист.
– Давай…
Лебедеву было плохо. Голова болела от тряски, оттого, что приближались к пулеметной трескотне. Сожгут. Прямо в коляске сожгут. Останется сидеть черная грубая кукла. Будет вонять мясом пережаренным.
Андрон коротко и больно сблевал на пулеметный вертлюг.
– Товарищ лейтенант?!
– Стой. Сознание теряю. Высаживай, в глазах совсем темно, не вижу ничего. Потом заберешь. Приказ… – Лебедев полез в карман.
Мотоцикл, стреляя сизым дымом, укатил туда, где совсем не выхлопы стреляли-трещали. Андрон обессиленно сидел в пыльной лебеде. Сержант заберет на обратном пути. Надо будет сразу в санбат. Да к черту иллюзии, не будет сержант сюда заезжать. Гадина! Что ему чужой младший политрук? Да и просто забудет. Или убьют сержанта.
Сидеть было бессмысленно. Шальная пуля. Или бомба. У немцев в воздухе полное превосходство. Что хотят, делают. Это поражение. Полное поражение и разгром, дивизия тает, истекает кровью…
Смеркалось. Андрон лежал на старом сене, скрючившись и обхватив живот руками. Желудок крутило от голода. И от контузии, наверное. Папиросы давно кончились. Андрон сквозь прореху в крыше дотянулся, сорвал три недозрелых яблочка. Сарай брошенный, никто не наткнется. Но нужно что-то делать. Накрапывал дождь. Бомбежки, наверное, уже не будет, стрельба на окраинах стихает. Возможно, немцы уже в городе. Сдаться? Нет, лучше смерть! Все равно ведь могут расстрелять. Звезда суконная на рукаве, коммунист. Понимают ли немцы разницу между кандидатом в члены партии и членом партии? Вряд ли. Нельзя рисковать. Андрон Лебедев талантлив. Мало кто способен осознать, как истинно уникален и ценен подлинный Художник. Что они вообще понимают?! Одинаковые, как набор оловянных солдатиков. Воображающие, что искусство это лубок, растиражированный бездушным офсетом. Шаблонный сюжет и шаблонные персонажи, напрочь лишенные глубины, – как же это гадко и глупо. Аляповатые
Мотоцикл «ТИЗ АМ-600». Производился на Таганрогском инструментальном заводе.
