стороны огороженный почти настоящим причалом. Основательно выглядевшая солидная набережная, деревянная, с оградой, была почему-то «украшена» мешками с песком. Вероятно, здесь недавно снимали фильм про войну, и мешки служили декорацией то ли для безопасности, то ли – от наводнения. Чувствовалось, что лежат они здесь не просто так, а в соответствии с каким-то неизвестным планом. Понятно, что к такому причалу просто обязаны были приставать корабли. И действительно, «флот» был представлен одним кораблём, прочно установленным на подставках по ту сторону пруда. При определённом ракурсе он вполне мог сойти за корабль, пришвартованный к берегу.
Кстати о швартовых.
Компания подошла к большой чёрной металлической тумбе, к которой, собственно, и полагалось бы швартовать корабль.
– Смотрите, пенопласт! – Мартыньш оказался проворнее других и успел к тумбе раньше.
Компания, привлечённая возгласом, устремилась на крик. Действительно, монументальное на вид сооружение оказалось талантливо выдутой из монтажной пены имитацией стальной тумбы. Выкрашенная чёрной и белой красками, от настоящей она отличалась только при самом пристальном исследовании. Надо заметить, что предыдущие «исследователи» несколько облегчили задачу, сковыряв краешек краски так, что эта самая затвердевшая пена открылась. Но дефект должен был устраниться лёгким мазком чёрной краски.
Вообще здесь, в Синевилле, насколько уже убедилась Ева, всё было «почти как». Издали глаз совершенно не замечал фальши, и только подойдя вплотную, можно было понять, что перед тобой совсем не то, что кажется. «Интересно, – промелькнула мысль, – а насколько вообще то, что мы видим, является правдой? Или это зависит от того, что мы хотим видеть? Хочешь видеть стальную тумбу – вот она, пожалуйста. А если хочешь узнать, что это такое на самом деле, придётся это поковырять и попробовать на прочность. Только так можно докопаться до правды».
Ева понимала, что мысли эти навеяла ей не тумба, и вообще не этот забавный киношный городок, а та самая рукопись тёти Густы, которую она спрятала в сундучке, прежде чем пуститься в путь. Уж больно отличалось то, что видели глаза наблюдателя, приехавшего на дальний хутор, от того, что скрывалось в сундучке в потайном шкафу. «Интересно, а как другие люди? Они такие, какими кажутся, или у них тоже есть скрытые тайны? Нужно эту мысль обдумать со всех сторон».
И сделав в памяти зарубку на будущее, отставшая было Ева вновь присоединилась к компании.
Шутки над тумбой и «портовые» фотографии заметно разрядили обстановку. Настроение поднялось. Даже Байба перестала брезгливо хмуриться, увлечённая общим настроением.
Большое веселье вызвала «советская» комната. Старенький маленький телевизор, допотопный холодильник, стиральная машина «Рига» со слегка помятым боком… Здесь были и утюг, и радиоприёмник «Спидола» и даже стиральная доска – эдакий металлический волнистый памятник сурового
