мама, Ксения Дорохова, была в свое время известной балериной. Забеременев от женатого, но от этого не менее любимого мужчины, Ксения приняла решение рожать. Такое решение сделало ее счастливой матерью, но стоило ей жизни на сцене, аплодисментов поклонников, нескончаемых букетов цветов и карьеры. После сильного гормонального сдвига Ксения сильно поправилась, и что бы ни пыталась сделать со своей фигурой, в былую форму примы уже войти не могла. Она осталась с дочкой и возложила на свои плечи педагогическую деятельность по обучению хореографии детей. Но вот за то на своей дочери Насте она была готова оторваться по полной программе. Она решила в дочери воплотить все то, чего она сама не смогла добиться в своей жизни.
Девочка сразу же пошла по нужной дорожке. Чуть ли не с трех лет танцы и художественная гимнастика, ограничение игр со сверстниками, чтобы ничего не сломать и не повредить, строгий набор продуктов в день, чтобы не появилось и капли жира. И в соответствующем возрасте ее привели в балетную школу. А дальше беззаботное детство закончилось, и начался серьезный труд.
Через много лет этого труда и железной дисциплины Настя стала балериной и была принята в труппу Большого театра. Ей повезло – талант сочетался с потрясающей работоспособностью. И это не могло не принести свои результаты. Девушку заметили, и после пяти лет в кордебалете она восемь лет блистала примой. А потом наложились одна травма на другую, одна реабилитация за другой, один пропуск театрального сезона за другим… И в конечном итоге осталась возможность вернуться, но только не на главные роли. Настя пересилила себя, уняла гордыню и проработала еще два года в массовке. И вот теперь она была вынуждена уйти по возрасту на пенсию и по состоянию своих уже сто раз прооперированных коленей на инвалидность. Это было важно для балетных артистов: получать не только пенсионные деньги, но и деньги по инвалидности.
Митя долгие годы был ее партнером по сцене, а в данный момент он уже находился на заслуженном отдыхе. Он был ее настоящим другом, способным понять всю ее и физическую, моральную боль, так как очень хорошо знал, через что надо пройти, чтобы стать артистом балета, как надо работать, чтобы выделиться, чтобы тебя заметили, и чем потом все это может закончиться, он тоже знал. Митя был своеобразной подругой для Насти, так как изначально не интересовался женщинами, а Настю действительно любил как сестру.
Сейчас они сидели в его большой гостиной, объединенной с кухней, и пили горячий кофе. Митя был высок, красив, с вьющимися светлыми волосами и очень смазливым лицом. Никакого чрезмерного жеманства, никакого эпатажа в одежде, откровенно говорящих о нетрадиционной сексуальной ориентации, он не допускал. Но многие женщины после пяти минут общения с этим красавцем уже понимали это сами по его абсолютно холодному, незаинтересованному взгляду.
– Согрелась? – участливо спросил Митя. – Не нравится мне твоя короткая дубленка. Все продувается, коленки наружу торчат, так и застудиться недолго.
– Да я все время так хожу…
– Вот и плохо! Я тебе тоже все время
