плечами крепыш, хотя на самом деле он едва не оглох. – Перси, ты не знаешь, чего от нас хочет почтенная домина?
– Если того, чего я думаю, – слабым голосом отвечал стоящий на четвереньках блондинчик, – то пусть не обессудит. Она явно не в моем вкусе.
«Зато мы в ее», – невесело пошутил про себя Гавейн.
– Слышите, достойнейшая, – молвил он вслух. – Мы немного не по этой части. Со зверушками любовью не занимаемся. Даже с такими очаровательными, как вы. Вам бы в Элладу съездить. Или в Колхиду, скажем. Там это случается…
Крокодилиха затопала, забарабанила себя в грудь лапами. Даже анх погнулся, поцарапав серо‑зеленую кожу так, что из ранки полилась изумрудная жидкость.
– И таких игр мы не любим, – встрял Парсифаль. – Нам бы без крови и ушибов…
– У‑У‑У‑У‑Й‑Е‑Е!!! – взорвалась тварь и, схватив подвернувшийся под лапу стол, ринулась в атаку.
А рыцари тоже не стали стоять столбами, уподобляясь соседям справа, слева и сзади. Ибо в отличие от них вполне могли двигаться.
С не менее дикими криками, выхватив мечи, они кинулись врассыпную, не давая крокодиле сбить их с ног.
Животина завертела головой, соображая, на кого из дерзких броситься в первую очередь. Ее глаза полыхали алыми зарницами, что вообще‑то было чудно для такого зверя, будь он и в самом деле обитателем водного мира.
Перси не стал дожидаться, пока острый лом пробьет его грудь. Хотелось еще пожить, ведь столько еще не сделано. Поэтому он внезапно метнулся прямо под ноги страшилища, одновременно толкая его в тяжело дышащее пузо. Крокодила не удержалась на ногах и грохнулась навзничь. Блондин еле успел отскочить – гигантские когти правой нижней лапы прошли в нескольких дюймах от его лица, которым юноша по праву гордился.
– Давай, брат! – крикнул он бородачу. – Навались!
И сам первым начал колоть и рубить мерзкую плоть, отплевывающуюся все той же зеленоватой жижей. Гавейн присоединился к нему, облюбовав для себя толстую шею рептилии.
– И‑эх! – крякал, вкладывая в каждый очередной удар всю свою силу.
Зверюга ревела и дергалась, била могучими лапами по воздуху, силясь дотянуться до обидчиков. Однако постепенно сопротивление ее становилось все более вялым. Видно, удары странствующих рыцарей не пропадали даром.
Вот наконец огромное тело сотряслось в жуткой агонии и… замерло, словно колода. Не доверяя образине, Гавейн с Парсифалем еще по инерции сделали пару уколов и ударов. Особенно распалился бородач, вошедший в настоящий раж. Он махал и махал мечом до тех пор, пока напарник не обхватил его руками, сковав движения крепыша. Тот пару раз дернулся, но юноша, несмотря на деликатную наружность, был достаточно силен.
– Все, хватит, хватит! Ты уже отрубил ей башку!
– Да?! – не поверил Гавейн.
Перси оказался прав. Большущая голова крокодилы с разинутой пастью и вывалившимся языком была отделена от туши и откатилась в сторону.
– Ух!
