конец дня Алексей извёл себя переживаниями. Как он жалел, что не поинтересовался тем вечером номером её квартиры! И он решил, что надо ехать к ней. Ведь что-то случилось! Иначе, Ольга ответила бы.
Весь вечер он дежурил в машине возле её дома, именно в том месте, где они расстались позавчера. Из машины просматривался двор, но знакомая фигура так и не появлялась.
Когда стемнело, и в окнах домов стал зажигаться свет, Алексей бродил по чужому двору с телефонной трубкой в руке. Раз за разом он набирал и набирал один и тот же номер, стараясь разглядеть в каком-нибудь из нескольких сотен светящихся окон знакомый силуэт, но ответом ему была лишь неизвестность и всё та же пугающая песня безответных длинных гудков.
У подъездов останавливались машины, из них появлялись женщины в сопровождении мужчин, Алексей с надеждой всматривался в каждую, но Ольги среди них не было.
Алексей продрог и проголодался, но упорно продолжал стоять на своём посту. И лишь когда под покровом глубокой ночи все автомобили во дворе заняли свои стояночные места, он поехал домой.
Утром, испытывая лёгкое недомогание, Алексей поехал на работу. Он не мог думать ни о чём, кроме телефона. Эта тяга ломала его хуже начинающейся простуды. Работа не шла. Он пару раз безрезультатно набрал знакомый номер, всё ещё надеясь на долгожданный ответный звонок. Ольга не выключала телефон, значит, должна была видеть его вызовы.
К обеду он почувствовал себя хуже: разболелись голова и горло, знобило.
Не дожидаясь окончания рабочего дня, предупредив подчинённых, Алексей поехал домой, по пути заскочив в аптеку за лекарствами.
Ночь прошла в кошмарах. Утром, не смотря на приём медикаментов, Алексей не смог подняться с постели.
Измерив температуру, он не поверил показаниям градусника – 40,5. Под толстым тёплым одеялом его трясло в лихорадке, мучила жажда, но встать и пройти на кухню не хватало сил.
Как за спасительную соломинку Алексей схватился за лежащую возле кровати телефонную трубку. Кому позвонить? Елене звонить нельзя. Оля! Трясущиеся пальцы сами набрали номер, который сотовый телефон за три дня заучил наизусть. После минуты длинных гудков наступил сбой связи. Алексей больше уже не хотел ничего. Он закрыл глаза в надежде не открывать их больше никогда. Эта мысль принесла некоторое облегчение, позвала за собой, обещая освобождение. И он хотел туда, где нет ни холода, ни боли, ни тоски, ни тревоги, ни муки неизвестности телефонных гудков, ни одиночества…
Неожиданно громко зазвучавший телефонный звонок заставил его вернуться к жизни и вздрогнуть всем телом. Алексей судорожно нащупал на полу оживший телефон и, не успев разглядеть на табло принятый номер, крикнул в трубку: «Да!», вложив в это «Да!» и надежду на спасение, и радость от сбывающейся мечты.
– Алексей Иванович, как вы себя чувствуете? – спросила трубка голосом одной из сотрудниц фирмы. – Мы тут волнуемся за вас.
– Спасибо, не очень… – на то, чтобы врать или что-нибудь придумывать, у него уже не осталось сил.
–
