«God, Andrei, you are being sarcastic!»
Реакция при этом была такая, как если бы я выругался в чей-то адрес трехэтажным матом. Поначалу мы с женой недоумевали: разве не лучше сострить, пусть едко, чем прямо сказать резкость? Нет, не лучше, утверждают англичане. Ведь сарказм – по определению – преувеличение, нечто противоположное традиционному преуменьшению, недосказанности. Здесь на такое попрание неписаных правил хорошего тона идут разве что, когда хотят кого-то сильно обидеть…
Но посмотрел бы я на англичан с их «недосказанностями» в России! Хотя почему – «бы»? Собственно, я на них там смотрел, и не раз. Видел, как округляются их глаза и раскрывается в недоумении рот.
Впервые я увидел живых англичан в конце шестидесятых годов. Это были лондонские школьники, мои ровесники, подростки, приехавшие в Москву по обмену. Я был прикреплен к замечательному, веселому, контактному парню по имени Клайв Камберс.
Уже тогда меня поразило совершенно взрослое достоинство, с которым держались наши гости. Не надменность, но именно достоинство, при неизменно спокойной, улыбчивой доброжелательности. Сильный, сдержанный, уверенный в себе Клайв неожиданно чуть было не расплакался, когда я завел ему дома на своей скрипучей «Яузе» сомнительного технического качества запись «Битлз» – «Клуб одиноких сердец». Для него это был просто шок и невероятный сюрприз – на окраине коммунистической Москвы, в хрущевской пятиэтажке, в самый разгар холодной войны – и вдруг любимый диск любимой группы. А для английского подростка того времени «Битлз» были не просто увлечением, а иконой, знаменем, смыслом жизни.
Глядя из дня сегодняшнего, видишь, что, произведя полнейшую революцию во всем мире современной популярной музыки, подняв ее на принципиально новый, более сложный и художественный уровень, «Жуки» доказали своей стране и всему свету еще кое-что. Англия только что лишилась своей империи и казалась теперь уже маленькой хиленькой страной, не имеющей больше особого значения для остального мира. (Говорят, что Хрущев якобы как-то сказал английскому премьеру: «Десятка наших ракет хватит, чтобы от вас осталось мокрое место, но на всякий случай мы приготовили для вас в несколько раз больше».) И вот всемирный феномен «Битлз» убедительно доказал: нет, Англия еще много чего значит, страна все равно остается одним из законодателей и лидеров мировой культуры – совершенно непропорционально ни своей территории, ни размеру, ни даже ВВП. Но, видимо, вполне пропорционально чему-то другому, не исчисляемому в цифрах.
Например, музыкальному гению Маккартни и Леннона. Или величию души британских лидеров, таких как министр обороны Денис Хили, который в разгар холодной войны решил для себя: даже если Британия будет уничтожена в результате внезапного советского ракетного нападения, ответного ядерного удара наносить не нужно. Какой в этом смысл: взять и убить в отместку несколько миллионов русских, большинство из которых – мирные жители. Ведь погибших британцев все равно
