навалилась слабость, и я не заметила, как уснула.
Дождь мерно стучится в окно. Комната погружена во мрак, и только далеко в углу сияет слабый камень-светляк. Я дышу глубоко, как и полагается спящей. Даже сердце бьется ровно. Я знаю, что кто-то таится в темноте. Кто-то стоит рядом с моей постелью. И сжимает в руке нож.
Дыхание размеренно, а тело напряжено в готовности отразить удар. Осторожно шарю под подушкой. Если посчастливится, спрятанный кинжал все еще там. Нет, не повезло – пусто.
Шорох примявшегося ворса на ковре. Стройная фигурка выступила из тени, на миг оказавшись на освещенном участке комнаты, затем склонилась надо мной. Быстрый перехват запястья руки с ножом, движение ногой – и ночной посетитель перелетает через кровать. Глухой стук о стену и тихий стон.
– Ох, принцесса! Зачем вы так! Я не собиралась причинять вам зло, – прохныкал знакомый голос.
– Лилиана?! Зачем ты здесь? – Бросившись к фрейлине, я все еще была настороже и приготовилась отразить нападение.
По моему приказу свет в комнате стал ярче. Девушка потирала ушибленные места и даже не смотрела в сторону упавшего ножа.
– Ну и реакция, ваше высочество! Уроки Грэма не прошли даром.
– Будь добра, расскажи, что ты делаешь в моих покоях?
Лилиана перестала стонать и, хлюпая носом, обхватила мои колени:
– Ваше высочество, простите, умоляю! Простите! Не знаю, как я согласилась, не иначе демон попутал! Пощадите, ваше высочество, умоляю!
– Довольно, успокойся! Объясни, что происходит.
Цепко держась за мои ноги, заплаканная фрейлина поведала романтическую сказочку. Якобы магистр ордена Земли, очарованный моей персоной, уговорил Лилиану – интересно, в каком эквиваленте выражались эти «уговоры» – денежном или магическом? – срезать дивный локон его «любимой». Не знаю, зачем это Альберту, но уж точно не на долгую память. Существует столько жутких заклятий на волосах, самое безобидное из которых – краткосрочное любовное наваждение. И против него нет контрзаклятий, поэтому несчастного запирают под замком и не выпускают несколько дней. Иначе сожаления до конца жизни обеспечены.
Отругав фрейлину, я прогнала ее прочь и легла спать. Сон не шел, мысли о странном поступке магистра Альберта заставляли ворочаться. Что за игру затеял землевик? Что ему нужно? Подкуп Лилианы – серьезный проступок, за такое Верховный рискует поссориться с императором и Тристаном. Конечно, если я расскажу им о ночном инциденте. А я буду молчать и постараюсь сделать магистра своим должником.
«А ты не так проста, как кажешься. Странно, что я не замечал этого на протяжении шести лет. Хорошая игра, сапфироглазая».
А-а-а! Голос, прозвучавший в моей голове, точно не внутренний! Когда слышишь не свои мысли – это телепатия или душевная болезнь. Слова, вклинившиеся в мои размышления, принадлежали погибшему телохранителю. Только он величал меня сапфироглазой, чтобы не называть чужим именем. Значит, я сошла с ума!
