отстоять ребенка. Свекровь так хотела заполучить внука, что не постеснялась угроз, но Ханна выдержала и унижение и давление. И ее дитя сейчас с ней.
– Сильная женщина, – согласился Шайдер. – Но не сильнее тебя.
Магистр пытливо взглянула на летописца. Тринадцатый магистр доверял этому спокойному шатену, а он, как знала Сиелла, никогда не ошибался в людях. К тому же в силу своего призвания летописец был хранителем многих тайн.
– Почти тринадцать лет назад я официально согласилась сменить Хариса на посту магистра. Ради него я сознательно отказалась от дорогого мне человека. Наверное, он до сих пор считает, что я предала его. Впрочем, это недалеко от истины – я оставила его в самый сложный для него момент. Что ж, порой мы ничего не можем поделать, когда судьба разводит с кем-то наши дороги. Он полагал, что я должна стать его спутницей жизни, и расстроился, когда отказалась находиться в его тени. – Магесса иронично улыбнулась: – Вы, мужчины, такие гордецы…
Она немного помолчала и продолжила:
– Харис, уговорив принять его бремя власти, не знал о моем интересном положении – мне пришлось извернуться, чтобы никто не понял, что я жду ребенка. Мой друг-целитель отдал малыша на воспитание в одну хорошую семью. Я собиралась укрепиться в должности магистра и со временем приблизить сына. Но тут неожиданно случился разрыв Грани, а Харис попался в ловушку адептов Башевиса. И я потерялась в горе, мести и сражениях… Это было какое-то наваждение, и я забыла, что где-то есть кроха, нуждающийся в маме.
Летописец успокаивающе положил ладонь на локоть магессы, хотя ее голос звучал почти равнодушно. Кажется, он понял, какими будут следующие слова его спутницы.
– Когда разрыв залатали, а тринадцатый магистр был отомщен, оказалось, что мне некого забирать из Элевтии. Во время эпидемии лихорадки Мульхема мой сын умер.
Летописец подавился словами утешения. Как-то странно взглянув на магистра, он тихо произнес:
– В то время я был в Элевтии. И что бы там ни говорили, болезнь вовремя остановили, не дав добраться даже до пригорода. Твой сын никак не мог умереть от лихорадки.
Глава 9
Самая страшная примерка в мире
Северная империя, Семиград,
29 – 30-й день пришествия Эвгуста Проклятого
Через несколько часов я умру. И моя смерть никак не отразится на бытии мира. Его устои не разрушатся, его жители не станут рыдать от горя.
Деревья купались в красных лучах заходящего солнца, отбрасывая на землю причудливые тени. Не до конца облетевшая листва о чем-то шепталась с ветром. Каждый закат или восход не похож на предыдущий. Жаль, что я не художница и не смогу передать на холсте всю палитру закатных оттенков красного и желтого.
Теплый чай пах медом и цветами. Я смотрела то на закат, то на свои руки, казавшиеся в лучах солнца окровавленными, и жалко улыбалась словам, нашептываемым Грэмом. Он говорил, что я молодец, что смело держалась и вообще отважно кричала на Эвгуста.
