Меня все еще преследуют люди Гильдии. Сегодня был седьмой. Сколько еще будет, не знаю. Для безопасности Сообщества и своей собственной связь прерываю. Если кто-нибудь сумеет помочь, помогите. Лая». Смазанную подпись едва можно было разобрать. Дальше книга была пуста.
Свеча догорела, и к выходу Огнезор добрался почти на ощупь, считая повороты. После затхлой библиотечной пыли прохладный осенний воздух приятно освежал кожу и легкие. Молодой мастер огляделся в поисках своего коня, щурясь от яркого солнца: Стрелокрыл спокойно ждал там, где его оставили, а рядом, вытянувшись и потея от усердия, стоял караульный.
– Приветствую, господин! – бодро прокричал он подошедшему Огнезору. – Вот, берегу твою лошадь от посягательств всякого сброда! Разве можно оставлять такое отличное животное без присмотра?
– Как же без присмотра? Я верю в усердие, доблесть и бдительность нашей городской охраны, – с нескрываемой иронией ответил юноша, вручая пару монет караульному. Тот довольно засопел в ответ на сей весьма сомнительный комплимент и принялся нескладно кланяться, потихоньку удаляясь.
Огнезор же, отложив размышления обо всем увиденном и прочитанном на потом, поспешил к Черному переулку, где располагался тайный вход в Общий Дом Гильдии: уже некоторое время его не оставляла мысль о еде и недолгом отдыхе.
– Огнезор! Ты вернулся? – поставив поднос, Слава заторопилась ему навстречу.
Ученики, спешно поглощающие завтрак за длинными общими столами, завертелись и с любопытством уставились на появившегося в дверях трапезной высокого мастера.
Огнезор поморщился. Затем молча кивнул девушке и слабо, будто нехотя, улыбнувшись, указал на отделенные тонкими плетеными перегородками столики для мастеров.
Слава тут же засуетилась: наградила подзатыльником подвернувшегося некстати дежурного, не слишком старательно скребущего пустые столы; за шиворот поймала какую-то ученицу, отправив ее за блюдами для «господина высокого мастера»; поспешно и грубо отказалась от общества девушки-подмастерья, с которой прежде собиралась разделить трапезу…
Странно и неприятно было видеть, как эта тщеславная, циничная гордячка ведет себя так… заискивающе.
Огнезор старался не смотреть.
Не зря, видно, прижилось в народе выражение «любить, как темный мастер»… Когда у тебя нет прошлого, не за что зацепиться в этой жизни и вряд ли есть во что верить, да ты притом еще и недостаточно глуп, чтоб с чистой совестью и фанатичным блеском в глазах исполнять чью-то волю, – пустота, безразличие ко всему грозятся переполнить тебя, и за любое сильное ощущение хватаешься с жадным интересом, со слепой одержимостью голодного, с нелепым упрямством законченного психа. И не важно, за что именно хвататься – лишь бы ярко, по-настоящему, будто и правда жизнь твоя не бессмысленна… Потому и выражение «ненавидеть, как темный мастер» было тоже.
