с головы до ног. Теперь таких редко встретишь.
– И, по твоим словам, хороший моряк?
– Лучше не встречал. – Мигель, попыхивавший сигарой, вынимает ее изо рта и показывает на Пепе Лобо, который разговаривает с адъютантом генерала Вальдеса. – Бровью не поведет ни при каких обстоятельствах – даже когда шторм не дает подойти к берегу и ломает мачты… Редкостного хладнокровия человек. Если повезет, вернется к вам с богатой добычей.
– Он, кажется, был на Гибралтаре?
– Да много раз бывал. И даже в плену у англичан там посидел. Несколько лет назад.
– И что же?
– Сбежал. Можешь себе представить? Угнал судно и сбежал.
Приглашенные перемещаются взад-вперед по залу, звучат приветствия, гудят разговоры о ходе военных действий и торговых дел – в последнее время одно тесно связано с другим. Лолита Пальма – что неизменно поражает людей нездешних – одна из немногих женщин, которые принимают в таких разговорах участие, хотя по природной благоразумной сдержанности больше слушает – и очень внимательно, – чем говорит, и не спешит высказать свое мнение, даже когда ее об этом просят. К ней и к обоим Гинеа постоянно и с самого начала вечера подходят знакомые обсудить негоции, посетовать, что заморские территории восстали, что Буэнос-Айрес взят мятежниками в осаду, и хорошо еще, хоть Куба хранит верность метрополии, и что хаос, творящийся в Испании, перекинулся и на другой берег Атлантического океана, где безответственные авантюристы тщатся погреть руки на смуте, и что англичане рано или поздно выставят счет – и ох какой немалый! – за свою помощь в войне на Полуострове.
– Прошу простить меня, господа… Я устала и, наверно, вскоре должна буду попрощаться.
Лолита уходит в дамскую комнату. А вернувшись, видит капитана Лобо – он стоит как раз на середине пути, который она должна пройти, чтобы присоединиться к гостям, обступившим хохочущего кузена Тоньо. Лолита думает, что капитан – и едва ли случайно, потому что такие маневры случайно не делаются, – уподобился кораблю, идущему на перехват; произвел навигационное счисление, прибыл в нужную точку океана и лег в дрейф, терпеливо поджидая добычу. Как видно, он дока в подобных расчетах.
– Хотел вас поблагодарить.
– За что?
– За то, что взяли меня в это предприятие.
Она впервые видит его так близко, впервые разговаривает с ним. Месяц назад в кабинете на улице Балуарте они виделись мельком. Тогда его привел дон Лоренсо; интересно, не он ли посоветовал этому Пепе Лобо подкараулить ее? Или это работа Мигеля?
– Не знаю, известно ли вам… – добавляет моряк. – Через неделю выходим на первую охоту.
– Известно. Дон Эмилио сказал.
– А мне он еще сказал, что корсары вам не по нраву.
Прямоту высказывания самую малость смягчает улыбка. Что ж, это правильно – чтобы не показаться невежей, стань нахалом.
– Сеньор Санчес Гинеа порою говорит слишком
