греческого города с его особенной культурой превратился в истинно турецкий. Уцелевшие от резни знатные греческие семейства сгруппировались в одном квартале – Фамаре, где нашел себе место и патриарх.
Как отступление хотелось бы вспомнить книгу «последнего мистика немецкой литературы» Карла Мая (1842–1912) «Из Багдада в Стамбул». В этом восточном романе герои попадают в греческий квартал Стамбула, который автор делает «осиным гнездом» преступников. Цитирую: «Теперь я знал достаточно. Этот брадобрей из Ютербога осел во владениях греческого сброда Димитри, ставших одним из крупных кварталов Стамбула. Преступники там чувствуют себя дома, как в соответствующих районах Нью-Йорка или Лондона. Появляться там опасно не только вечерами, но и днем, когда, то справа, то слева открываются двери в маленький ад, где происходят оргии или являются миру такие страшные болезни, о которых и подумать страшно.
– В Ай-Димитри? – переспросил поэтому я. – А получше места вы не могли найти?
– Мог, но там так хорошо, когда есть деньги! Столько удовольствий!»
Так как до сегодняшнего дня Май остается и в Германии, и в некоторых других странах одним из наиболее читаемых авторов-мистиков, то скажем, что ничего подобного ни с прошлым, ни с нынешним греческого квартала не связано. Добавив, что никакого квартала под указанным Маем названием в Стамбуле не существует, но есть монастырь Ай-Димитри на одном из турецких островков.
Падение Константинополя. Картина неизвестного венецианского художника конца XV – нач. XVI в.
Но вернемся к основному повествованию.
Три дня завоеватели занимались беспощадной резней и грабежами. А затем кровавый пир закончился… В то время, как все вокруг ожидали, что город сровняют с землей, затоптав тем самым его славное прошлое, произошло неожиданное: султан Мехмед II установил власть и порядок, чтобы к изумлению всех и каждого объявить о своем желании сделать Константинополь столицей империи.
Историки спорят, чьи действия нанесли Константинополю больший ущерб: турок или крестоносцев, но большинство склоняется к мнению, что последние принесли больше потерь и негатива. «Не следует думать, что турки во время захвата Константинополя выглядели дикими варварами: прекрасная столица Бурса свидетельствует об их незаурядных способностях в изящных искусствах и архитектуре. Нужно учесть также, что в течение целого столетия османы и византийцы соседствовали, между ними совершался культурный обмен и их объединяли матримониальные интересы, порой стороны оказывали друг другу военную помощь и вступали в союзы», – пишет Р. Льюис в книге «Османская Турция. Быт, религия, культура».
Провозгласив Константинополь столицей империи, Мехмед II восстановил разрушенные крепостные здания и построил, частично используя как строительный материал разрушенные храмы, несколько новых мечетей и дворцов.
Захватив самый лакомый кусок и убив императора Константина, турки
