нашим людям размахом и весельем, поэтому голова просто раскалывалась, а тут еще и резкий звук. – Слушай, а шеф на месте?
– Щас, погодь. – Опять те же фразы и запись в журнале звонков. – Ага, рвет и мечет. Ему уже сверху звонили – грозили всеми карами небесными, если не наведет порядок в районе. А ты что хотел?
– Да отгул взять – нужно поехать кроватку купить, а то послезавтра жену из роддома забирать, а спать мелкому негде.
– Ну ты, брат, даешь! Что ж молчал, что папашей стал?
– Да когда тут расскажешь? – усмехнулся Виктор, разводя руки в стороны.
– Ну а малой на тебя хоть похож?
– А что?
– А то. Знаешь, как бабы говорят? Ребенок должен быть похож не на папу, а на мужа! – заржал Миха, чуть ли не похрюкивая.
– Да ну тебя!
– Да ладно, не обижайся, – перестал смеяться дежурный. – Я ж так… не со зла. Ну так похож?
– Да я его толком-то и не видел. В палату меня не пустили – у меня ФЛЮ не сделано – некогда было, а из окна разве что-то разглядишь. Кулек какой-то…
– Ну ты, папаша, даешь! – хмыкнул Миха.
– Миха, так и хочется ответить тебе как по писаному…
– Ну-ка, ну-ка… – с интересом подался вперед Битковский, опираясь на согнутые в локтях руки.
– Приходит мужик домой после недельного отсутствия. Жена со злостью: «Ты где был?!» А мужик так сразу: «В кожно-венерологическом диспансере». Тетка в недоумении: «Ну ты даешь!» – а мужик ей отвечает: «Это ты даешь, а я лечусь».
– Да уж… Жизненно! – покачал головой Битковский, вздрагивая от очередного звонка.
– Ладно, пошел я к шефу за порцией причитающихся люлей, – махнул рукой собеседнику Никитин, разворачиваясь по направлению к коридору, ведущему к святая святых отделения – кабинету шефа и туалету, что располагался чуть дальше.
Подойдя к нужной двери, Никитин негромко постучал и сразу же зашел.
– Тащ полковник, разрешите?
Начальник РОУ МВД полковник милиции Смирнов, до сих пор довольно сдержанно, зато с характерной мимикой разговаривавший по телефону, устало махнул рукой, мол, присаживайся. Он всегда говорил: «Присаживайся, сесть всегда успеешь». Вот мозг по-другому уже жест и не воспринимал. Судя по всему, разговор происходил с вышестоящим начальством, которое чихвостило полковника – по-другому обычно начальство не умеет. Смирнов весь раскраснелся – видать, давление подскочило, – но своих позиций не сдавал, что-то пытался объяснить, хотя принципа «я – начальник, ты – дурак» еще никто не отменял.
Помнится, работала в отделении молодая лейтенантша – хулиганье всякое малолетнее курировала. Ольга девка была видная – высокая, ноги длинные и грудь пятого размера, а то и шестого, а уж на язык бойкая – палец в рот не клади. Ну Смирнов вызвал Ольгу на разбор полетов – что-то там
