единственный сын своей любящей мамаши Марион и, к сожалению, уже покойного отца, тоже Николаса, охая, перевернулся на живот и поднялся с пола. Впрочем, охал он совершенно зря или исключительно от страха, ничего у него не болело. Шишки на затылке даже при тщательном ощупывании рукой тоже не обнаружилось.
«Вот повезло, – подумал он, прислушиваясь к своим ощущениям, – а я уж думал, что даже «Малым исцелением» не отделаюсь, придется «Среднее» на себя накладывать, что при гудящей голове совсем не просто».
Молодой человек радостно улыбнулся и даже слегка подпрыгнул на месте, неожиданно для самого себя подлетев в воздух больше чем на метр. Опасливо покосился на пол (не поскользнуться бы снова), но, увидав, что все в порядке, радостно рассмеялся. После чего опять же вприпрыжку отправился домой. Настроение было у него самое радостное, ибо был он молод, здоров и влюблен. Влюблен, правда, безнадежно, но на завтра его пассия сама назначила ему свидание. Ну, не совсем чтобы свидание, но прекрасная и сиятельная Орлетта де Лион, младшая дочь могущественного герцога де Лиона из Галлодии, изъявила желание ознакомиться с достижениями Николаса в артефакторике, а перед этим вместе с ним посмотреть праздничное шествие магистров к храму. Вечером она будет занята, прием у князя, куда личным дворянам приглашений не дают, но днем, возможно, даже вместе в каком-нибудь кафе посидеть удастся. В общем, жизнь прекрасна!
Роста Николас был немного выше среднего, чуть полноват, имел яркие голубые глаза и коротко стриженные золотистые волосы. В детстве, по уверениям матери, был просто вылитым ангелочком. Да и сейчас таким остался. Опять же по ее мнению. Жили они в собственном четырехэтажном доходном доме на двадцать квартир в трех подъездах, занимая в нем лучшие апартаменты на втором этаже с балконом и двумя эркерами. Кроме того, Николасу была выделена маленькая квартирка на первом этаже (вторая такая же досталась дворнику) под лабораторию.
Жили вполне состоятельно, в Лердене спрос на аренду квартир, тем более в центре города, был высок, и нормой расходов на аренду считалась треть общих доходов квартиросъемщика. А госпожа Марион Бюрлоф сдавала семнадцать квартир, да еще на первом этаже арендовали помещения две лавки, расположенные по противоположным углам дома: лавка магических артефактов (для клиентов побогаче) и керосиновая (для тех, кому магический светильник не по карману). Впрочем, «керосиновая» было одно название, скорее, это была лавка товаров повседневного спроса, включая ржаной хлеб (белый продавался в специальных булочных).
При таких доходах Николас вполне мог бы ничего не делать, но просто лежать на диване ему было скучно. Характер у него был деятельный, темперамент сангвинический, и все давалось ему легко. Закончив с отличием (и на год раньше срока) общеобразовательный «купеческий» лицей, поступил в университет. За большие деньги, ибо высшее образование в Лердене было платным. И даже очень платным. Позволить его себе могли только богатые люди, но на единственного сына Марион денег не жалела. К тому же у него
