крестик в сточный желобок, и Зинке было очень жалко смотреть, как уплывал, смываемый грязной водой, её розовый пластмассовый крестик. В доме бабы Веры она не слышала ругани, а здесь матерились забористо, громко, когда сердились и когда радовались, открывая бутылку с водкой.
И Зинка часто вспоминала прошлое, ей вспоминалась жизнь у бабы Веры – зелёной и жёлто-голубой, цвета зелени в палисаднике и жёлтого песка у голубой речушки. А жизнь её теперешняя казалась ей чёрно-серой, таким сплошным чёрно-серым пятном, грязными серыми обоями и чёрными тараканами, кишевшими на кухне. Городок шахтёрский тоже был серо-чёрным, почти без зелени, грязным и злым. В очередях ругались матом, и когда цепляли Зинку, она по-взрослому материлась в ответ.
Зинка училась в школе, но там ей не очень нравилось. Её дразнили, потому, что одета хуже других, потому что просит учебники у соседки, дразнили за имя. Высокая, всегда нарядная первая красавица класса Таня как-то сказала громко:
– А у моей бабушки в деревне поросёнка Зинкой зовут. И ты, Зинка, наш классный поросёнок.
В классе восьмом дразнить поросёнком перестали, то ли ребята стали взрослее, то ли сама Зинка, серьёзная и ответственная не по годам, стала внушать к себе уважение. Привыкнув управляться с Танькой и Сашкой, выживать рядом с запойными родителями, она могла ловко организовать субботник или генеральную уборку класса, работала быстро и сноровисто, брала на себя то, что потруднее. И одноклассники привыкли, что не ходит Зинка на дискотеки и школьные вечера, потому что нарядов у неё никаких нет и танцевать она не умеет.
Училась она неровно: часто уроки готовить было некогда или невозможно из-за отсутствия учебников, которые мать отказывалась приобретать. Но на четвёрки тянула. Дружила с Надькой из соседнего подъезда, доброй, круглолицей девчонкой. Особенно дружить времени не было, но иногда, по выходным, они играли, чаще всего в геологов, на пустыре за домом. Игру придумала Зинка. Искали полезные ископаемые, и Зинка часто находила на самом деле полезные вещи: рюкзак, совсем целый, хоть и поношенный, зайца плюшевого для Сашки, с надорванным ухом, но вполне приличного, и так далее.
Приходила домой, мыла полы, готовила суп. Чаще всего борщ или щи из стеклянной банки. Когда успевала, таскала деньги у пьяных Катерины и Петьки, если не успевала – сдавала бутылки. На рынке покупала картошку. Часто денег на картошку не хватало, но Зинке всегда продавали, видимо, жалели. И Зинка варила полную большую кастрюлю борща. Ничего, что жидкий, зато много! Сашка с Танькой придут из садика, а позднее из школы – а дома чисто и полная кастрюля борща! И даже хлеб есть!
В соседнем магазине под названием «Юбилейный» работала Надькина мать, тётя Маруся. И Зинка часто думала о том, как ей повезло с Надькой и с тётей Марусей: она всегда усаживала за стол подругу дочери, кормила жареной картошкой, а в магазине всегда принимала у неё пустые бутылки, даже когда приёма стеклотары не было.
– Дак не принимаем бутылки, Зин!
Посмотрит-посмотрит,
