туземцам, чтобы они с удовольствием меня охраняли и обслуживали? – начал работать головой Робинзон. – Бананы? Ананасы? Моллюсков? Но руководителю такого могущественного и развитого государства, как Северная оконечность, неприлично добывать пропитание собственным трудом. А не сделать ли так, чтобы пропитание для обслуживающих меня туземцев добывали мои же подданные? Ну разумеется, как я сразу не догадался?! Если я начну собирать со своих подданных на пропитание обслуживающего меня персонала, тогда этот персонал, во-первых, заинтересуется меня обслуживать, а во-вторых, остаток собранного пропитания я смогу потратить на разные общеполезные нужды, например… Не важно, на что. Там видно будет, на что я смогу потратить остаток пропитания».
Желая проверить кажущуюся удачной мысль, Робинзон спросил Дуболома:
– А если за охрану моей домашней пещеры ты станешь получать четыре больших спелых ананаса в день? Тогда согласишься не спать по ночам и повсюду меня сопровождать, отгоняя опасных для моего здоровья хищников?
Услышав о четырех ананасах, Дуболом вскочил на ноги, прижал дубинку к груди и издал воинственный клич:
– Ториндо!
Всем своим видом он показывал, что никакие опасные звери его здоровью не страшны, поэтому и Робинзону нечего опасаться под его защитой.
«Отлично, – порадовался бесстрашию своего охранника Робинзон. – Остается техническая сторона вопроса. Если я завтра приму закон, по которому каждый туземец обяжется ежедневно передавать в пользу государства по ломтику большого спелого ананаса, я получу достаточное количество спелых ананасов для содержания одного охранника. Но почему только одного охранника? Вероятно, на собранные ананасы я смогу содержать двух охранников. И почему только ананасы? Я могу издать еще более справедливый закон, которым обязать туземцев ежедневно доставлять мне по ломтику не только спелого ананаса, но и спелого банана и даже по одному моллюску, которых туземцы, кажется, не очень расположены собирать, однако после объявления соответствующего закона им это придется делать. Какие, хорошо бы узнать, другие овощи и фрукты произрастают на моем необитаемом острове?»
Робинзон не знал – какие, поэтому на всякий случай решил принять закон, по которому каждый туземец обязан был сдавать в государственную казну каждый двадцатый банан, ананас или любой другой фрукт, овощ, или пойманную дичь, или поднятого с песка моллюска. А вам, уважаемые дети известно, что такое казна? В переводе с арабского казна означает: сокровищница. Таким образом Робинзон намеревался организовать сокровищницу, а поскольку сокровищница – то есть казна – была государственной, то и составлялась она всеми туземцами необитаемого острова в равной степени. Так по мнению Робинзона, было справедливо. Разумеется, справедливо, потому что не мог же распоряжавшийся государственной казной Робинзон оставить главное должностное лицо необитаемого острова – то есть себя – без охраны в военное время!
Во
