и на смену феодализму пришел капитализм. Робинзон не был историком, поэтому ничего умного по этому поводу не сказал, а только радовался, как быстро и ловко удалось успокоить туземную общественность, которая минуту назад бесчинствовала, а теперь выражала бурную радость.
Больше всех радовались своему освобождению феодальные крестьяне, бывшие рабы, получившие возможность отбыть в родные края. Многие так и поступили, но некоторые – те, которым климат Северной оконечности пришелся по душе, – пожелали остаться и выкупить землю, на которой раньше работали. Другие бывшие рабы, напротив, пошли поискать счастья в туземной деревне, в которой в связи со строительством многоэтажных хижин имелась работа.
– Вы оказались правы, дорогая Робин зона, – заметил по этому поводу Меняла. – Сельское хозяйство ничего не теряет, а промышленность получает новые рабочие руки.
Робинзон нашел Менялу на третьем недостроенном этаже величественной меняльной хижины, где Меняла спрятался от революционеров. Щеки его были еще красны и подрагивали от возмущения, но голос был обыкновенным, деловым.
«Не нанять ли мне, в связи с хозяйственными успехами, вторую кухарку?» – подумал Робинзон.
Он стоял на верхнем, недостроенном этаже меняльной хижины и наблюдал за своим необитаемым островом. Если бы это был обыкновенный необитаемый остров, то картина, которую мог наблюдать Робинзон, была бы неизменной: солнце жарило в небе над головой, морской бриз покачивал верхушки пальм, туземцы трудились на сельскохозяйственных работах. Но поскольку это был необитаемый остров с ускоренной диалектикой, все происходило гораздо быстрее. Конечно, пальмы по-прежнему неторопливо покачивались под бризом и туземцы вроде бы неторопливо передвигались между хижин, однако Робинзон видел, как народ хлынул из деревни в город, то есть из туземного леса в туземную деревню. Немногие прикипевшие к сельскохозяйственному труду туземцы остались пасти скот и пахать землю, но большинство молодых людей решило попытать счастья там, где людно и много золотых лепешек. Эти молодые туземцы рассчитывали, что в деревне у них будет больше шансов заработать, ибо к тому времени даже самые неголовастые из туземцев поняли: чем больше у тебя золотых лепешек или эвкалиптовых банкнот, тем больше можно купить еды и интересней благоустроить хижину. Молодые туземцы нанимались на работу в повсюду возникшие мастерские и фабрики, в которых производили плуги, механизмы для строительства и другие промышленные продукты, также шли в торговые шалаши и финансовые хижины. И хотя зарабатывали эти молодые туземцы намного меньше, чем ожидали, зато их наниматели получали неплохие барыши – за счет того, что на них работало больше человек, чем раньше.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу
