еще боишься меня, недоведьма?
Я чувствовала жар его тела, и на этот раз все происходило вовсе не во сне. Мне нечем было успокоить себя, не получалось обмануть разум тем фактом, что все вокруг – лишь сон.
Это уже не было сном, а мое сердце билось так же чудовищно быстро, как и тогда. В те ночи, о которых я старательно пыталась не думать и о которых все равно думала постоянно.
Я попыталась хмыкнуть в ответ на его вопрос, но получилось довольно жалко, потому что щеки мгновенно запылали, а во рту пересохло.
От Дрейгона пахло пряной горечью горячего шоколада, а сам воздух вокруг него был жгучим и сладким одновременно.
Он пах дымом и магией.
И казалось, что от этого запаха я безнадежно пьянею.
– Боишься, – почти по-кошачьи промурлыкал колдун, подняв руку и проведя костяшками пальцев у меня по щеке.
– Вот еще, – фыркнула я хрипящим шепотом, и, хотя на этот раз голос уже не звучал так уж страшно, мне все равно стало неловко. В шепоте ведь почти нет голоса, но в этот момент я вдруг почувствовала себя еще уязвимей из-за такого уродливого несовершенства.
Однако, казалось, Дрейгон и правда не обращал внимания на мой мужской тембр. Его губы изогнулись в какой-то темной и задумчивой улыбке, словно он что-то решал.
Или просто играл со мной…
Потому что уже через мгновение его лицо стало опускаться к моему настолько болезненно медленно, будто он пытался дать мне шанс отвернуться.
Колдун продолжал улыбаться, не сводя с меня обжигающего ядовито-зеленого взгляда, а его губы с каждой секундой становились все ближе.
Губы – ближе, а мои нервы – тоньше.
Все внутри напряглось растянутой пружиной, готовой в любой момент лопнуть и разлететься острыми осколками.
Я боялась, что все это шутка. Что проклятый колдун издевается надо мной. Что это лишь очередной его жестокий подкол, а он сам вот-вот остановится и спросит что-то вроде:
«Влюбилась в меня, недоведьма?..»
И я сгорю со стыда на месте.
Что мне мешало прямо сейчас оттолкнуть его и сказать, что я не позволяю всяким там пернатым птичкам нарушать мое личное пространство?
Что мне мешало просто отойти назад?
Может, бешено бьющееся сердце или шаровая молния где-то под желудком. Может – сдавленное спазмом горло и дикое, почти неконтролируемое желание ощутить губы Дрейгона по-настоящему.
Не во сне.
Хотела бы я знать, зачем он делал это со мной.
Но правда была в том, что эта игра мне нравилась. А в присутствии Дрейгона я волей-неволей превращалась в кого-то другого. Неуверенного, краснеющего и наивного цыпленка. В тень самой себя.
И так было с первого дня. С первой ночи, в которой я увидела его длинные черные волосы, очерчивающие безупречный овал лица, его аристократическую фигуру в лунном свете и его пылающие зеленью глаза. С того момента он целиком
