парня.
– Хочу проветриться, – он быстро протараторил предложение и направился к выходу, слыша в след что-то вроде «Миша, куртку возьмите»
В этой больнице многие знали его как парня, который никогда не отчаивается, идёт по жизни, смеясь и обнимая незнакомых людей. Конечно, Миша сам признавал свою странность, но ничего с этим не мог поделать, поэтому просто тихо смеялся в ответ на косые взгляды каких-то угрюмых прохожих. Ведь те люди, что действительно дороги Котову любили его со всеми странностями и желанием помогать.
В куртке немного теплее, чем в свитере и медицинском халате, но худые длинные пальцы всё равно мерзнут. Парень трет ладони друг о друга и почти не глядя, идёт к ближайшей скамье на территории больницы, где обычно больные встречаются с близкими людьми. Он садится и оглядывает голые деревья, которые словно дрожат от холода. Так и хочется укрыть их мягким пледом и отгородить от коварных морозов. Деревья кажутся одинокими, ведь сегодня снег не идёт, а небо белое, как чистый холст. Бери и рисуй. Радугу, солнце, облака или тучи. Котов выходит со своего маленького мирка, когда замечает человека на соседней скамейке с какой-то тетрадью в руках. Он вскидывает густую бровь, ведь не понимает, что в такой холод этот мужчина забыл возле больницы.
– Извините, Вы ждёте кого-то? – Миша уже было приготовился говорить, что сегодня гостей не принимают, как узнал знакомый холодный и серый взгляд, который, если честно, его немного пугал.
– Да, вдохновение, – отвечает Саша, медленно отрывая взгляд от набросков и бросая его на знакомого.
– Что ты делаешь здесь? – переделал вопрос парень, присаживаясь рядом с брюнетом.
– Я же сказал: ищу вдохновение. Территория больницы, конечно, не блещет красотой, но это хоть что-то.
– Тебе не холодно, художник?
Мужчина отрицательно помотал головой и опустил глаза, задумавшись над чем-то. А вот Котов был крайне заинтересован рисунком Саши. Там вырисовывалось какое-то здание, абсолютно непохожее на больницу, где работал парень. Наверняка архитектор работал над новым проектом, а может быть, просто отвлекался от работы.
– Можно взглянуть? – спросил Миша, слегка наклонив голову.
– Даже не знаю. Не могу назвать свои рисунки шедеврами, – тихо себе под нос проговорил мужчина, взглянув на парня.
– Я могу, – улыбнулся он и осторожно взял скетчбук с теплых рук, тут же перелистывая страницу. Для Котова рисунки – это нечто большее, чем простые линии на бумаге. Каждый вызывает некий спектр эмоций. На этой странице красовался набросок голубя. Где-то было подтерто ластиком, ближе к корочке неразборчивые пометки простым карандашом, а уголок немного помят, – Это ты тоже рисовал на улице?
– Да. Разве это важно?
Было видно, что брюнету не нравилась тема его рисунков. Может быть, он даже стеснялся их. Поэтому Миша решил не терзать друга вопросами, а молча листать. Помимо зданий было много набросков людей. Он любил их. Не рисовать, ведь этого у рыжего никогда не
