стало эту самую Марину…
– Ах, жалко? – вознегодовала тетя Клава. – Так, может, отдашь тогда ей свою квартиру, а сама поедешь в клоповник жить – вместе со своими картинами и кистями? Раз такая жалостливая?
– Ладно вам, тетя, не надо утрировать… могу же я выразить обычное нормальное человеческое сочувствие… без того, чтобы меня тут же уличали в недостатке альтруизма… Поскольку квартиру я, разумеется, не отдам…
– Еще чего не хватало! А вообще, альтруизм, опупизм… – дай-ка лучше сюда письмо, я тебе другое место напомню…
Тетушка вырвала из рук Наташи анонимное послание и быстро, проглатывая отдельные звуки, но выделяя самые важные места, стала читать вслух:
– «Женившись и прописавшись, Семеныч стал бы вас сживать со свету, освобождая жизненное пространство для доченьки, и в лучшем случае пришлось бы вам разменивать квартиру на две комнаты, пройдя перед этим через круги ада».
– Ну, не стоит все подробности, которые сообщает нам наш анонимный корреспондент, слепо принимать на веру, – строго сказала Наталья. – И вообще: я хотела завершить наши отношения с Семенычем красивым признанием, что восхищаюсь силой его отцовского чувства… ведь не для себя человек старался…
– Восхищаешься? Таким негодяем?
– Ну я бы с долей иронии это сказала бы, конечно… Но вот не довелось… сбежал! А чего испугался, спрашивается, что бы мы могли ему сделать?
– Ну, это ты зря! – вскричала тут тетка. – Я бы так, например, с таким наслаждением съездила бы ему по его поганой физии! Жаль, не успела.
На этом Семеныч исчез из их жизни. В отличие от других персонажей, навсегда. А вот тетушка, с ее хваленой проницательностью, была окончательно посрамлена.
3
Вообще-то Наташа не то что в театр, но и по улице ходить не любила. Все по той же причине. Не любила, когда на нее глазеют. Это ее несказанно утомляло, а уличные приставания бесили. Но подруга Ирка уверяла, что эта реакция ненормальна. Что нормальной женщине приятно, когда на нее заглядываются… Что от этого устать невозможно, поскольку задевает какой-то там нерв в женском естестве. «Ого, подруга, какие термины… где ты это вычитала?» – удивлялась Наташа.
Как-то раз она чуть было не сказала: посмотрела бы я на тебя, если бы с тобой это происходило каждый день и каждый час. Когда через край перехлестывает, из ушей лезет. Но прикусила язык: сообразила, что Ирке, не избалованной мужским вниманием, это рассуждение может не понравиться. Бывали случаи, когда Наталья бессовестно эксплуатировала свою внешность. Когда-то, в более счастливые времена, она работала в собесе, и выпало ей как-то счастье съездить в Сочи по профсоюзной путевке. Но на обратном пути несколько авиарейсов из Адлера почему-то отменили, следующий самолет осаждали толпы. К тому моменту Наталья провела в аэропорту больше суток, толком ничего не ела и почти не спала, нервничала, боялась, что на работе будут неприятности,
