встреча отца Мардария с пустыней произошла следующим образом.
«Я ни разу не был в отпуске. Лет, наверное, восемь так прожил. И вот подхожу однажды к владыке:
– Владыка, благословите мне отпуск.
– Отпуск? Ну хорошо. На сколько?
– На две недели.
– А куда?
– На Кавказ.
Он посмотрел на меня… Не знаю уж, что подумал, но все-таки отпустил. А я взял и… Ну, тоже ж сообразил! Я на клиросе пел и ирмос второго гласа "Процвела есть пустыня яко крин, Господи… в ней же утвердися мое сердце" написал, приклеил на стенку, ушел в отпуск. Другой келейник пришел на время, прочитал и к владыке:
– Владыка, иди-ка посмотри, что там отец Мардарий написал.
Владыка посмотрел: "Процвела есть пустыня яко крин, Господи… в ней же утвердися мое сердце".
– Ну, все! Наверное, совсем удрал. Ох, если как отец Исаакий? Что будет?.. Ну, пусть только отец Мардарий попробует не вернуться вовремя!»
Хочется безмолвия
У нас в монастыре был один старичок схииеродиа-кон Исаакий, который водил экскурсии по пещерам. Сам он образованный. В монастыре много лет прожил, но потом постарел, и никакого другого послушания ему нельзя было дать, кроме экскурсовода. А ему и это тяжелым казалось.
Ведь на экскурсию все мирские идут, а он должен с ними объясняться. А он ведь схимник. Но никуда не денешься.
И вот он, бывало, придет ко мне (я у владыки келейником был):
– Отец Мардарий, что мне делать?
– А что, отче Исаакий?
– Да какое невозможное послушание!
– Ну, а какое же тебе еще дать? На просфорне ты не можешь работать, на поварне – тоже, потому что старенький. Потому тебе и дали послушание водить экскурсии. Чего уж проще? Объясни экскурсантам, проведи их по пещерам, и все.
– Не могу, соблазн. Я ведь схииеродиакон. Мне нужно безмолвие.
– А чего ты хочешь?
– Хочу уйти в пустыню.
– Как уйти? Тайно? Что ты? Матерь Божия прогневается. А преподобный Киево-Печерский какое завещание дал? «Аще кто до смерти пребудет в лавре (в монастыре) и умрет на послушании, имам дерзновение пред Господом, умолить, аще какие грехи случатся». Ты пойди, отче, к преподобному, почитай: там у его мощей эта табличка висит. Так что, если уйдешь, то могут быть большие неприятности.
Он послушает, вроде успокоится. Потом время проходит, И ОН ОПЯТЬ ПОДХОДИТ:
– Отец Мардарий, может, ты как-нибудь у владыки спросишь за меня?
А как я могу спрашивать? Какое я имею право? Говорю ему
– Нет, ты подавай прошение. Вопрос серьезный. А то и тебе, и мне влетит. Как владыка на это отреагирует? Скажет: «Что это такое? Как за моей спиной такие вопросы решаются?!»
Но прошение – тоже дело нешуточное. Боится отец Исаакий. Чувствует, что могут не отпустить. Ведь наш владыка должен с митрополитом решать. А в то время архиереем был
