48-й пехотной дивизии.
Генерал Корнилов приказал 192-му полку, двум батальонам 190-го и батальону 189-го полков отбросить противника. Но атака, проведенная без поддержки огня артиллерии, не удалась. Наступающие, понеся тяжелые потери, залегли и окопались. Утром 24 апреля Корнилов послал командиру корпуса в Кросно следующее донесение: «Положение дивизии очень тяжелое, настоятельно необходимо содействие со стороны 49-й дивизии и 12-го корпуса». Но генерал Цуриков получил это донесение лишь вечером этого дня и никаких мер предпринять не успел.
Уже к полудню 24 апреля Лавру Георгиевичу стало ясно, что в случае дальнейшего промедления с отходом дивизии дело может принять дурной оборот. Поэтому он приказал артиллерийской бригаде выдвигаться через Мшану и Тилову на Дуклу, а оттуда через Ясионку и Любатовку на Ивонич. Однако при подходе к Мшану выяснилось, что в Тилове немцы. Тут же было отправлено новое донесение командиру корпуса. Артиллерийская бригада под командованием полковника Трофимова стала вести огонь по врагу. Вскоре для ее поддержки прибыл 189-й пехотный полк. Но во время развертывания для атаки он попал под мощный огонь пулеметов со стороны Мшаны. Солдаты в панике бросились в лес. Через несколько часов австрийцы пленили около трех тысяч человек.
К 18 часам немецкие войска заняли Дукл, а передовые части австрийцев – Тржициану. Кольцо окружения сомкнулось. Капитуляция в таких условиях была бы вполне естественной. Никто бы в те годы не стал бы судить командира дивизии за то, что он не желает губить понапрасну людей. Но Корнилов не был бы Корниловым, если бы не попытался вырваться из кольца окружения.
В наступивших сумерках дивизия пошла на прорыв. Удача улыбнулась только 191-му полку и батальону 190-го полка. Прикрывавший отход батальон 192-го Рымникского полка полег почти полностью. Однако были сохранены знамена всех полков.
С рассветом огонь противника обрушился на оставшиеся в окружении подразделения со всех сторон. Русские отчаянно отбивались. На предложение немецкого парламентера сдаться генерал Корнилов ответил, что он не может этого сделать без разрешения на то старшего командира. После этого он, предварительно в приказе по соединению сложив с себя командование дивизией, с группой офицеров штаба скрылся в лесах.
Информация о бегстве командира быстро распространилась среди остатков 48-й пехотной дивизии. Вскоре почти три с половиной тысячи солдат и офицеров оставшихся в живых, сдались немцам. Сам Корнилов, раненый в руку и ногу, и те семь человек, что ушли с ним, несколько суток без пищи и медикаментов блуждали по горам, надеясь перейти линию фронта. 28 апреля их, совершенно обессилевших, также взяли в плен австрийцы. На следующий день австрийские газеты сообщили: «Вчера нашими славными войсками взят в плен тяжело раненый генерал Корнилов, начальник 48-й пехотной дивизии».
Действия 48-й дивизии, несмотря на печальный исход, были высоко оценены командующим войсками Юго-Западного фронта генералом
