фаворитки, каприз которой мог стоить государству войны, а как соправительница мужа, тем более на Востоке, – это было неожиданностью даже для европейцев.
Со времен Ибрагима-паши внешняя политика султана претерпела заметные изменения, он больше не желал завоевательных походов на Европу и твердо держал слово, данное Фердинанду: не нарушать мир первым. Османы уже доминировали на Средиземном море, и султан желал жить с Европой в мире. Европа тоже, потому что войны с османами дорого стоили.
Прошло время раскидывать камни, пришло время их собирать.
Налаживались не только дипломатические, но и торговые связи со многими странами, особый статус получили купцы из Франции, опоздавшей к разделу пирога Нового Света и обратившей свой взор на Османскую империю. Умер король-рыцарь Франциск, не умевший держать свое слово, вернее, не желавший этого делать. Новый король Генрих предпочитал не разбрасываться обещаниями, как это делал его отец, у Генриха до конца жизни не выветрились воспоминания о пребывании в плену у Карла, когда им с братом пришлось заменять отца, с легкостью очаровавшего сестру Карла Элеонору и упорхнувшего в Париж.
Европа менялась на глазах, после открытия Нового Света оттуда потекло огромное количество золота, обогатившего прежде всего Испанию, а также невиданные растения и… болезни. Европа шестнадцатого века – это сифилис и ртуть, которой его лечили. Болезнь распространялась со скоростью эпидемии, но не считалась чем-то предосудительным, напротив, сначала свидетельствовала о мужественности страдальца, ею даже гордились. И только после того, как осознали, к чему приводит болезнь, стали лечиться… солями ртути. От чего чаще умирали пациенты эскулапов – от сифилиса или от отравления ртутью – неизвестно.
Но возрожденная Европа не только страдала от собственных и завезенных болезней, она создавала. Позднее Возрождение – период расцвета культуры и искусств. Прекрасные полотна, скульптуры, музыка, поэзия…
Мало того, в Европе, выйдя из тени, открыто правили женщины. Даже любовницы, отныне называемые фаворитками, предпочитали не стесняться своего положения и своего влияния. В той же Франции сфера влияния стремительно перемещалась в будуары фавориток, вопросы политики все чаще решались в дамских покоях, и послы предпочитали наносить визиты любовницам королей чаще, чем их министрам. Впрочем, встретить министра в том же будуаре красавицы было иногда легче, чем в его кабинете.
На Востоке такого быть просто не могло, женщины влияли на султанов (прежде всего матери), но только в вопросах протежирования угодных им чиновников. Да и как могли заниматься политикой те, которые не имели о ней никакого представления? Красавицы, с ранних лет воспитывавшиеся в гаремах, понятия не имели о жизни, которая течет за пределами высоких стен.
И все-таки нашлась та, что сунула свой любопытный нос за Ворота Блаженства и заинтересовалась вместо сплетен и болтовни тем, чем занимался
