(красавицу итальянку из рода Баффо), которую ему в свое время подобрала именно Роксолана. Нурбану наличию гарема не противилась и правила в нем столь твердой рукой, что, останься в нем прежние одалиски, вспоминали бы Роксолану добрым словом.
Все в жизни повторяется, Нурбану подсидела ее собственная невестка Сафие, которую та тоже выбрала для сына сама.
Но Роксолана этого, конечно, не увидела, она умерла раньше мужа, Сулейман пережил любимую на восемь лет.
Почему-то считается, что соперницей Роксоланы в гареме была Махидевран. Да не могла она быть, Махидевран для Сулеймана прошлое, она только мать наследника, как бы султан ни любил ее раньше. Просто сама Махидевран жила в системе старых понятий: родила сына – и на покой, одна наложница – один сын.
И ревновать тоже не могла, возможно, потому о стычке между Махидевран, у которой просто сдали нервы, и Роксоланой стало известно даже иностранцам, жившим в Стамбуле. Конечно, женщины ревновали друг к другу, но прекрасно понимали, на что имеют право, а на что нет. И подобные скандалы с расцарапанными лицами были крайне редки.
В гареме существовали не только строгая иерархия и правила поведения, но и довольно церемонная система обращения одной одалиски к другой. Никому из рабынь джарийе не приходило в голову запросто окликнуть икбал, например, а сама икбал, какой бы счастливой ни была, ни за что не посмела бы свысока посмотреть на кадину. О валиде и говорить нечего, к ней, как и к султану, не полагалось поворачиваться спиной.
Запросто общались между собой только джарийе, потому что уже гезде посматривали друг на дружку настороженно, икбал тем более, а кадины не всегда снисходили до бесед с теми, кто не сумел возвыситься так, как они. Валиде вообще вела себя как символ порядка в гареме и рот открывала в присутствии остальных только в случае надобности. Запросто щебетать с кадинами никто бы не стал.
Соперницами Роксоланы просто никто не успел стать, с первых дней никто на нее ставку не делал, не те внешние данные, а что нрав веселый – это хорошо, с такими рядом нескучно. А потом она сразу безо всяких периодов томительного ожидания попала в спальню к султану и стала кадиной, родив Мехмеда.
А потом… потом у нее уже не было никаких соперниц, потому что Сулейман откровенно предпочитал ее остальным, были только ненавистницы, то есть крупные и мелкие враги.
Откуда такая уверенность в султанской верности? Из его писем, из записей и отчетов дипломатов, купцов и прочей братии… О, эти знали все обо всем, даже не приближаясь к стенам гарема, они умели подкупить повитух, торговок, массажисток и даже евнухов, чтобы вызнать, кого же предпочитает султан ныне и что именно любит эта одалиска. Разведка производилась только что не с воздуха, доносили истопницы и садовники, переписчицы и повара, портнихи и лекарки…
И только если сотня человек утверждала: Повелитель предпочитает только эту женщину уже не одну неделю, следовало донесение, например, в
