– и я сама тебя убью. Считай, что ты уже мертв, клятвопреступник!
– Почему – клятвопреступник? – удивился Лейф. – Я не убивал твоего мужа. Я дрался вместе с ним до конца. А что не стал вместе с ним умирать, так кому от этого польза? Я предлагаю тебе честно: стань моей женой, и я стану тебе опорой и защитой.
– Нет!
– Подумай еще, – предложил Лейф. – Если ты не хочешь стать моей женой, значит, станешь моей тир! Рабыня или честная жена. Что ты выбираешь?
– Твою смерть! – непреклонно ответила Гудрун.
– Это будет глупо, – Лейф пожал плечами. Доспех на нем был чужой, плохонький. Гудрун только сейчас заметила. А если бы раньше – могла бы…
Нет, не могла. Слова о том, что мужа больше нет, оглушили ее, точно внезапный удар.
– Глупо, – повторил Лейф. – Подумай, что с тобой сделают, если не будет меня. И решай сейчас. На палубу ты поднимешься или моей женой, или моей рабыней. Другого не будет.
Гудрун подумала. Ее выбор – смерть. Это то, чего ей хотелось больше всего. Но это выбор слабой, а она, Гудрун, не такая. Она – сильная. Ее мать стала призом для того, кто отомстил за смерть деда. И она приняла свою судьбу. Отдала свою жизнь берсерку.
– Скажи, что с моим братом? Он действительно ранен, как ты сказал?
– Прости меня, прекрасная Гудрун, я солгал, – без тени смущения заявил норег. – Так что ты выбираешь?
Брат мертв. Ульф мертв…
– И она согласилась? – Я с трудом сдерживал ярость.
– У нее не было выбора, – мягко напомнил отец Бернар. – Или стать женой твоего хускарла-предателя, или наложницей всех сконцев, как эти бедняжки из твоего поместья. Или ты предпочел бы, чтобы она убила себя?
– Нет, – скрипнув зубами, процедил я. – Не предпочел бы.
– Кроме того, – продолжал монах, – он ведь сказал, что ты мертв.
– И она поверила! Почему?
– Может, потому, что этот норег не лгал. Я был рядом, и я тоже чувствовал, что он не лжет. Он был абсолютно уверен, что ты и Свартхёвди мертвы. Почему?
– Это тоже долгая история, – мрачно произнес я. – Оставим ее на завтра. Я должен обдумать то, что рассказал ты.
– Я рассказал тебе не всё… – остановил меня монах.
…Брат мертв. Ульф мертв… Если она умрет, кто отомстит за них? И за нее?
«Я выбираю месть!» – подумала Гудрун.
Да, так и будет. Она отдаст свою жизнь, свое тело за то, чтобы отомстить.
– Это слова не для тебя, – сказал отец Бернар. – Она попросила меня передать их своей матери, если судьба сведет меня с ней. Она сказала: в ее роду не осталось мужчин, кроме ее брата Хельги. Но он слишком мал, чтобы мстить, потому она берет месть на себя. Убьет предателя и всех, кто с ним. Кого сможет. А Хельги, когда вырастет, пусть отомстит за отца и дядю. Так она сказала.
Ох как мне это не нравится. Гудрун, моя нежная Гудрун! Мало того что ты угодила в лапы негодяя, так еще и
