– они уже давно признавали только его.
Дмитрий Момзен полулежал на кожаном диване – ленивый и праздный в это утро и щелкал пультом, выводя на огромный экран фотографии из Интернета.
Из динамиков мощной стереосистемы тихо, ненавязчиво лилась Giovinezza. Хор итальянских теноров браво исполнял итальянский фашистский гимн.
На огромном экране на стене возникла фотография времен Маньчжурской кампании – стайка лощеных японских офицеров в идеально подогнанных мундирах, шинелях внакидку и до блеска начищенных сапогах. У каждого офицера на носу золотые очки, а в правой руке плотно прижат к бедру… нет, не самурайский меч, а офицерский палаш.
Или все же самурайский меч?
Олег Шашкин застыл с пакетами в руках и вперился в картинку с живейшим любопытством.
– Положи все на стол. Кофе горячий? – спросил Дмитрий Момзен.
– Двойной латте, как ты любишь, без сахара.
– Спасибо.
– Классная фотка, – сказал Олег.
– А эта?
Дмитрий Момзен кликнул пультом, и возникла новая фотография.
Те же японские офицеры почти в такой же геройской позе на фоне голых повешенных. Самая настоящая, не бутафорская, виселица, а на ней в петлях – трупы. Голые женщины с телами, как белый фарфор.
– Маньчжурия. Год, кажется, тридцать седьмой, – прокомментировал Дмитрий Момзен. – А это годом позже, но тоже Маньчжурия.
На снимке снята просто куча. Можно подумать, что самый обычный мусор, но это не мусор, это отрубленные человеческие головы, в основном женские.
– Китаянки, – Момзен под звуки итальянского марша укрупнил изображение. – Вот как они там с ними поступали.
Олег Шашкин кивнул, сгрузил все пакеты, что до сих пор занимали его руки, на низкий круглый стол из беленого дуба.
– Когда видишь на фейсбуке все эти наши смешные потуги… Путь самурая, искусство войны… Наших бедных желторотых офисных цыплят, которые что-то там лепечут в комментариях по поводу порток хаками, самурайских доспехов и лапши удон… Вот если это реконструировать, показать, как оно все было на самом деле…
– Это же китайцы, – сказал Олег Шашкин. – Они их тогда в Маньчжурии за людей не считали.
– Да, если кого-то совсем не считаешь за человека, тогда, конечно, наверное, проще. Намного проще, – согласился Дмитрий Момзен. – Ты как думаешь?
– Я вообще-то, Дим, не знаю, как-то не думал об этом.
– Намного проще, – повторил Дмитрий Момзен и кликнул пультом опять.
Новый снимок.
Изнасилованная женщина.
Ноги широко распялены, юбка задрана на голову.
Белое фарфоровое тело.
Воткнутый штык.
Итальянские тенора – фашисты сладкоголосо пели что-то про Абиссинию, мужество и военный поход.
– Кофе горячий? – повторил свой вопрос Дмитрий Момзен.
– Да,
