Тринкелбери, чтобы приободриться, подпевала песням по радио. Ей страшно нравился этот мальчик, юная поп-звездочка Билли Боб Бимбл, и она обожала его хит «Сорока»:
Не отдавай свое сердце,
Он хочет его украсть.
Украсть твое сердце, о-о-о!
Не отдавай свое сердце,
Он, как сорока,
Хочет его украсть, о-о-о,
Как сорока,
Хочет украсть звезды с неба,
Солнце и луну,
И тебя, о-о-о,
Как сорока…
Через двадцать минут они доехали до Счастливого приюта. Фасад скрывался за строительными лесами. Половина здания сверкала безупречной белизной, другая еще оставалась ветхой, серой, обшарпанной. Миссис Тринкелбери понесла сумки с пряжей к парадной двери.
Навстречу ей, как черная ракета, выскочила Петулька. Виляя коротким хвостиком-баранкой, собачка запрыгнула к Молли и положила девочке на коленку подарок – маленький камушек. Потом кинулась прочь, пронеслась по гравийной дорожке и вернулась, сжимая в зубах письмо.
– Спасибо, Петулька, – поблагодарила ее Молли.
Она взяла из собачьей пасти замусоленный конверт и всмотрелась в адрес.
Когда-то на нем аккуратными зелеными буквами было выведено имя Молли, но теперь почти все буквы размазались, и можно разобрать лишь «Мо////// //////н». И адрес тоже был слизан. Видимо, Петулька долго присматривала за конвертом.
– Молли, помоги мне дотащить сумки, – окликнул подругу Рокки. – Такие тяжелые, все пальцы изрезал.
Молли сунула конверт в карман и взяла у Рокки часть пакетов. Вот почему она не сразу прочитала письмо.
Глава четвертая
Бо́льшую часть своего существования дом был развалюхой. Но капитальный ремонт преобразил Счастливый приют. Например, обшитая дубовыми панелями гостиная, холодная и продуваемая сквозняками, стала гораздо уютнее. В ней постелили новые ковры, повесили картины. Вдоль стен поставили удобные кресла, диваны и столы. Для обогрева целыми днями весело пылал камин. Заново отполированные стены пахли пчелиным воском, в вазах розовели цветущие яблоневые ветки, собранные в диком саду неподалеку от деревни Хардвик. В одном углу поставили теннисный стол, в другом – батут.
В кресле возле камина сидела семилетняя Джемма и читала детектив. В стеклах ее очков отражались пляшущие языки пламени. Как только Молли опустила сумки на пол, в прихожей раздался громкий стук.
– Сколько? – пропыхтел Джерри, распахивая дверь велосипедным колесом.
Джемма посмотрела на часы:
– Пять минут десять секунд. На этот раз хуже.
– Это потому, что меня занесло, когда я ехал через лужу.
В столовой зазвенел колокольчик.
– После обеда попробуешь еще раз, – сказала Джемма.
За стойкой посреди комнаты застыл мистер Нокман. От кастрюль с горячими овощами, сосисками и картошкой поднимался пар, и в его клубах лицо повара лоснилось от пота. Нокман выглядел
