помните, какие были времена? Родственные предметы сидели за одним столом…
Теперь, значит, братание. Общественная баня.
– Группками. У окна кудахтали учительницы рисования и немецкого, печальные географы и историки сидели дальше впереди, вонючие физкультурники, благородная фракция математиков и физиков здесь, перед витриной с кубками. – Он показал на трофеи, запнулся.
Вот артист.
– Их не мешало бы почистить, Ломарк.
– Не мешало бы.
Как будто она ему об этом еще в прошлом году не говорила.
– Ну хорошо. А что теперь, посмотрите! Пусто. Осталось всего два стола. Здесь естественные науки, там – гуманитарные. Здесь факты, там – вымысел. Здесь реальность, там – интерпретация.
Барабанная дробь и туш.
– Эта школа не умирает. Она концентрируется на самом важном!
Он стукнул кулаком по столу и наморщил лоб. Недурно. Возможно, даже верит в то, что говорит.
– Но мы слишком мало разговариваем.
Ну, мы же в школе, а не на партийном съезде.
– У нас есть уникальный шанс.
Заканчивать он, видимо, не собирается. Как на еженедельном педсовете, где он с удовольствием затевает дискуссию о принципах сосуществования и выдает это за демократическую переподготовку. Каждому разрешается высказаться. И в итоге все оказываются правы. Мир, дружба, жвачка. Всюду противоречия. А смысла нет нигде.
Правда не по силам никому. Наличие этой единственной, реально существующей действительности никому не по силам. И уж точно не этим мужчинам, которые навсегда остались в школе из страха перед настоящей жизнью. Теперь они распушают перья перед подростками. Импонирующее поведение вечных второгодников. Нужно принимать мир таким, каков он есть. А не таким, каким мы его желаем видеть.
– Я вам обещаю, мы станем конкурентоспособными. Мы сделаем эту школу перспективной. Все вместе. Вместе с учениками. Только нужно больше энтузиазма. И во внеурочное время в том числе. Поэтому я решил раз в неделю выступать с речью. Тренинг по мотивации. Чтобы нас всех сплотить. Речь о будущем. Что вы об этом думаете? Так сказать, призыв. Вам же это знакомо.
Он совсем с ума сошел. Не знает, куда силы девать. Нам еще только лозунгов и классовых целей не хватало. Забота о душах учеников. Утешение и ободрение. Кризис-менеджер собрался проповедовать. Совершить погребальную мессу По полной программе.
– Если ты будешь выступать с речами каждую неделю, то это быстро всем надоест. Перестанет быть чем-то особенным.
Раньше этот прием срабатывал.
– Ломарк, ты права. Раз в месяц. В понедельник. Нет! Лучше в середине недели. В среду! На большой перемене. В первую среду месяца. Так и сделаем.
Кажется, доволен. Ухмыльнулся и указал на портрет в очках.
– А кто такая эта Лизелотта Герман? – нарочито весело.
– Немецкая архифашистка, – сухо, не поднимая
