как?
Теперь ко всему классу. Фронтальная атака.
– Это вопрос ко всем… Подумайте как следует.
Тишина. Наконец девочка с конским хвостом, за первой партой, подняла руку, и Инга Ломарк оказала ей любезность. Та, конечно, знала ответ. Такая ученица есть в каждом классе. Такая вот лошадка с конским хвостом, которая вытягивает урок на себе. Учебники пишут именно для таких девочек. Жадных до упакованного знания. Записывающих тезисы в тетрадь яркими чернилами. Такие еще боятся красной ручки учителя – нелепого инструмента мнимо безграничной власти.
Она знает их всех. Узнала сразу же. Таких учеников у нее было предостаточно, целые классы, из года в год. Пусть ее думают, что они особенные. Сюрпризов не бывает. Только состав меняется. Ну, кто вступает в игру на этот раз? Достаточно одного взгляда на схему рассадки. Наименование – это всё. Каждый организм имеет имя и фамилию. Вид. Род. Отряд. Класс. Но для начала можно просто запомнить имена.
Вот и все. Как всегда, без особых сюрпризов. Девочка с конским хвостом уже закончила. Сложила руки, на парте. Смотрит на доску.
Инга Ломарк подошла к окну. Ласковое утреннее солнце. Как хорошо. Листва уже меняет цвет. Хлорофилл разлагается и уступает место ярким, пигментам. Каротиноидам и ксантофиллам. Длинно-черешковые, изъеденные молью-пестрянкой листья каштана пожелтели по краям. Сколько мороки деревьям с этими листьями, все равно ведь с ними скоро расставаться. Так и в ее работе. Каждый год одно и то же. Уже больше тридцати лет. Каждый раз все с начала.
Они еще слишком малы, где им понять ценность совместно приобретенного знания. Не стоит ждать благодарности. Можно только ограничить ущерб. В лучшем случае. Ученики – существа без памяти. В один прекрасный день они все уйдут. И она останется одна. И руки будут такие же сухие от мела. Здесь, в этом кабинете. Вместе с кучей скатанных в рулоны таблиц и витриной с наглядными пособиями. Скелет с переломанными костями; засаленные муляжи органов, пластмассовая кожа – в рваных ранах; чучело барсука пялится мертвыми глазами сквозь стекло, мех прожжен в нескольких местах… Скоро то же самое можно будет проделать и с ней. Как с тем английским ученым, который хотел сохранить связь со своим университетом и после смерти. В виде мумии присутствовать на еженедельных заседаниях. Его последнее желание исполнили. На скелет профессора надели его одежду. И набили соломой. А голову забальзамировали. Но что-то не заладилось, и в конце концов к скелету пришлось приделать голову из воска. Инга видела его в Лондоне, когда ездила к дочери. Клаудия училась там. Профессор сидел в огромной деревянной витрине. С тростью, в соломенной шляпе и зеленых замшевых перчатках, точь-в-точь таких, как она купила себе весной восемьдесят седьмого года в дорогом магазине. За восемьдесят семь марок. Владимир Ильич хотя бы спит и. видит сны о коммунизме. А этот англичанин и по сей день в строю. Каждое утро провожает взглядом студентов, идущих на занятия. Витрина ему вместо гроба. А он – памятник самому себе. Вечная жизнь. Все лучше, чем донорство органов.
– Пожилые
