терпения выведешь. Если ты сделаешь что-нибудь полезное с рваной упряжью, которая провалялась у тебя под кроватью последние две недели, я перекрашу эту несчастную юбку и пришью заплатку так, что даже Галанна не заметит… как будто тебе не все равно.
Аэрин потянулась обнять Теку, та в ответ фыркнула. Аэрин кулем сползла с подоконника, на четвереньках ринулась к кровати и принялась шарить под ней. Обратно она вылезла лишь слегка запыленной, ибо хафор тщательно подметали полы.
Держа уздечку на вытянутой руке, Аэрин с отвращением воззрилась на нее:
– И что мне с ней делать?
– Надень на лошадь, – предложила Тека терпеливо.
Аэрин рассмеялась:
– Тека, я отрабатываю новый способ ездить верхом. Без поводьев.
Тека по-прежнему время от времени тайком приглядывала за Аэрин и ее белым жеребцом, дабы убедиться, что Талат не причинит вреда ее любимой девочке. Услышав такое заявление, няня содрогнулась. На ее счастье, она не видела, как Талат перемахнул через изгородь.
– И слышать об этом не хочу.
– Когда-нибудь, – продолжала Аэрин, величественно помавая свободной рукой, – обо мне станут слагать легенды… – Она осеклась, смущенная, что говорит такие вещи даже Теке.
Тека, поднеся юбку к свету и делая аккуратные невидимые стежки вокруг заплатки, тихо отозвалась:
– Я никогда в этом не сомневалась, дорогая моя.
Аэрин плюхнулась на край кровати с уздечкой на коленях и взглянула на бахрому полога – длинные золотые гривы вышитых конских голов на узкой кайме. Она снова подумала о матери, которая умерла в отчаянии, обнаружив, что родила дочь вместо сына.
– Что такое красный корень? – снова спросила Аэрин.
Тека нахмурилась:
– Красный корень? Это… Эмм… амарант. Красный корень – его старое название… раньше считалось, он помогает от всякого.
– От чего?
Тека взглянула на нее, и Аэрин закусила губу.
– А зачем тебе?
– Я… ну… я много читала старые книги в библиотеке, пока была… нездорова. Там было кое-что по травничеству и упоминался краснокорень.
Тека задумалась, прежде чем ответить, и мысли ее шли примерно тем же путем, что и мысли Тора, когда Аэрин попросилась учиться фехтованию. Тека никогда не ломала голову над тем, что определит судьбу ее подопечной: то, что представляет собой сама Аэрин, или то, как устроен Дамар, или что-нибудь еще. Няне было все равно. Она твердо знала одно: судьба этой девочки не будет похожа ни на чью судьбу. И еще она знала, знала даже лучше, чем любящий двоюродный брат, что Аэрин никогда не бывать придворной дамой. Ни такой, как красивая мегера Галанна, ни такой, как всеми любимая первая жена Арлбета, Татория. Ни одна из традиций Арлбетова двора не поможет королевской дочери понять свое предназначение. Но Тека, в отличие от самой Аэрин, верила, что человек должен сам сотворить свою судьбу. Она поколебалась, но в конце концов решила, что не может быть ничего опасного в краснокорне, который нынче считается совершенно бесполезным.
