Робинсону и Говарду, этот энергичный архитектор был популяризатором и публицистом, но, в отличие от них, еще и художником. Хотя излюбленными выражениями Корбюзье были «картезианский» и «рациональный», его интуиция моментально порождала градостроительные решения, от которых он столь же быстро отказывался, когда в голову приходило что-то новое. Так, если в «Современном городе» большую роль играла идея «города-сада», то в книге «Лучезарный город» (1935) он ее начисто отвергает: «Необходимо упразднить пригороды и впустить природу в сам город»{52}. Аналогичным образом, правильная «шахматная доска» небоскребов, занимавшая столь важное место в первых двух его планах, в более поздних проектах отсутствует. Вместо этого он увеличивает свои здания. План пригорода Рима предусматривает сооружение трех жилых башен на 3400 человек каждая, новый жилой квартал в Барселоне состоит из двух гигантских многоквартирных домов, а в проекте для Алжира весь деловой центр размещается в одном небоскребе. Теперь Корбюзье понимал урбанизм как архитектуру гигантских форм.
В 1930-х годах он создал множество генеральных планов. Корбюзье побывал в Барселоне, Женеве, Стокгольме, Антверпене и Алжире, совершил поездку по Южной Америке и попутно разработал проекты реконструкции Монтевидео, Сан-Паулу, Буэнос-Айреса и Рио-де-Жанейро. Некоторые из этих планов были проработаны детально, но в большинстве случаев речь шла о набросках, наскоро сделанных после однодневного ознакомительного визита и лекции. Историк архитектуры Чарльз Дженкс характеризует этот период так: «Его градостроительные проекты примечательны не только своими масштабами, но и бесплодностью. Лишь немногие из них были выполнены по заказу, еще меньше оплачены, и, пожалуй, ни один не имел ни малейшего шанса на воплощение»{53}. Дженкс отмечает, что для работ Корбюзье по градостроительству этого времени характерны повторы, напыщенность и небрежность, словно он ужасно торопился перенести свои идеи на бумагу. Наиболее ярко это проявилось в «Лучезарном городе», который представляет собой сочетание монографии, набора заготовок и экзальтированного манифеста.
План Вуазен – радикально новый облик Парижа. Frank Lloyd Wright/«Российское Авторское Общество» (РАО).
Однако влияние нереализованных урбанистических концепций Ле Корбюзье было чрезвычайно велико. Отчасти это связано с его неукротимой энергией: он писал статьи и книги, организовывал выставки, выступал с лекциями и стал соучредителем Международного конгресса современной архитектуры, пропагандировавшего новые идеи городского планирования. Кроме того, росла его репутация как архитектора. Корбюзье стал получать больше заказов и построил несколько выдающихся зданий, в том числе виллу «Савой», которую Роберт Хьюз называет «пожалуй, лучшим (и, уж точно, самым известным и опоэтизированным) образцом “интернационального стиля”»{54}. В 1927 году Корбюзье пригласили построить не один, а целых два дома для Международной выставки жилищного строительства
Corbusier L. La Ville Radieuse. Paris: Vincent, Freal & Cie., 1964. P. 104 (первое издание – 1933).
Jencks Ch. Le Corbusier and the Tragic View of Architecture. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1973. P. 120.
Hughes R. The Shock of the New. New York: Alfred A. Knopf, 1991. P. 191.
