style="font-size:15px;"> – Вот футляр, – шепнул Паркер. – Осторожнее.
Я наклонился и прочно обхватил его всеми пальцами.
– Взял, – сказал я и поднял коробку. Запихивая ее в карман плаща, я продолжал: – Здесь ни зги не видно. Надо подумать еще, куда идти.
– Да нет же, – нервно перебил Паркер. – Там проход в нескольких ярдах от стены. Он приведет тебя к черному ходу. Возьми правее. Там его не миновать.
– Вы действительно неплохо подготовились, а? – сказал я, отпуская веревку и соскальзывая в сад.
Я замер в темноте, держась одной рукой за стену, по колено в мягкой траве, и прислушался. Только мое дыхание да стук сердца, выпрыгивавшего из груди. До сих пор я, как мог, до последнего оттягивал принятие решения о том, что же мне все-таки делать. Теперь же деваться было некуда. Собственно, выбор был небогат: либо я мог прождать некоторое время прямо здесь, перелезть обратно через стену и сказать Паркеру, что не смог открыть сейф, или что подле него сидит охранник, или еще что угодно, либо я мог действительно пойти туда с приличными шансами нарваться на охранников или на собаку.
Если я достану пудреницу и охрана схватит меня, ничто не спасет меня от Редферна. Но меня действительно разбирало любопытство. Я был абсолютно уверен, что вся предыстория – полная чушь. Такой гад, как Гормэн, никогда не выбросит пятьсот баксов только ради того, чтобы помочь женщине выбраться из неразберихи, в которую она благополучно и самостоятельно влипла. Не такой это человек. Пудреница, или черт знает что там еще, что он непременно желал достать из Бреттова сейфа, похоже, значило для него несколько больше, чем он давал мне понять. Это наверняка. А если он может поиметь с этого что-то, то, судя по всему, могу и я. Мне осточертело ошиваться в Сан-Луис-Бич; осточертело, что меня здесь повсюду трясут; осточертело, что у меня никогда нет денег. Если же взяться за дело с головой, можно одним махом решить все проблемы. Похоже, я мог заработать теперь такую сумму, что мне после этого не пришлось бы задумываться о деньгах еще не один год. В общем, хуже, чем лотерея. И я решил пойти туда.
Все эти мысли заняли у меня не более пяти секунд; спустя еще секунду я уже выбрался на тропинку и направился к дому. Благодаря ботинкам на резиновой подошве при ходьбе я издавал шума не больше, чем настоящее привидение, сам же постоянно слушал, что происходит вокруг. Так я и крался, не торопясь, с фонариком в одной руке и с тростью наготове – в другой. Вскоре деревья закончились. Слева, через газон от меня, проступили очертания дома: просто черная каменная глыба на фоне неба. Огней не было.
По тропинке, огибавшей газон, я пошел дальше, думая только о волкодаве. Невесело пробираться через такую тьму: полицейские собаки не лают. Они просто молниеносно, бесшумно бросаются на вас, так что вы в первый и в последний раз узнаете, где гигантские клыки вонзятся в вашу глотку. К тому времени, как я добрался до конца тропинки, рубашка уже приклеилась к моей спине, а нервы едва не выскакивали из кожи. Теперь я был совсем рядом с домом. Дальше маленькая лестница вела на террасу. Из плана я помнил, что, для
