моей попытки зайти домой, чтобы забрать необходимое. Я мог заимствовать у него что угодно. Снаружи ждала машина, и дорога до его конуры не отнимет много времени, а там нас ждал ужин с выпивкой и тишина, в которой можно было спокойно обсудить детали. Я видел, что он не собирался упускать меня из виду, дать позвонить по телефону либо любым другим способом проверить его легенду или рассказать о нашем уговоре. Обещание выпивки окончательно добило меня, и я согласился поехать с ним.
Возникли, однако, некоторые расхождения по поводу оплаты. Он собирался платить по окончании операции, я же представлял себе это несколько иначе. В конце концов я выжал из него двести и убедил расстаться с еще двумястами непосредственно перед тем, как я отправлюсь на дело. Остальное я получал сразу по предъявлении пудреницы.
Чтобы показать, что моя вера ему простирается не дальше чем на расстояние, на которое у меня хватит сил его бросить, я положил два банкнота в конверт, адресованный моему банковскому менеджеру, и по дороге бросил его в почтовый ящик. Если он собирается кинуть меня, то, по крайней мере, на эти две бумажки лапы ему уже не наложить.
Старинный «Паккард-Стрэйт-8», стоявший на улице, несколько нарушал обычный внешний облик моего офиса. Единственная возможная польза от такой машины – ее размер. Я ожидал увидеть здесь нечто черное, и сверкающее, и стремительное, под стать бриллианту, и этот музейный экспонат явился для меня в некотором роде сюрпризом.
Я ждал, пока Гормэн запихнет себя на заднее сиденье. Он не садился в машину: скорее он надевал ее. Я боялся, что все четыре покрышки лопнут, когда Тюфяк полностью разместит себя, но они выстояли. Убедившись, что рядом с ним места уже не осталось, я сел рядом с водителем.
Мы выехали за город по бульвару Оушен-Райз и перебрались через холмы, подковой окружавшие весь городок.
Я не смог хорошенько разглядеть шофера. Он сидел, низко нагнувшись над рулевым колесом, почти на самом носу у него была водительская кепка, и смотрел он только вперед. За все время пути он не сказал мне ни слова и даже не взглянул на меня.
Некоторое время мы повторяли все зигзаги вслед за основаниями холмов, затем свернули в каньон и поехали по грязной дороге, обсаженной непролазным кустарником. Мне не доводилось бывать здесь раньше. Обычно, куда бы вы ни направились из города, вас всюду будут окружать чьи-то дома. Здесь же не было видно ни огонька.
Через некоторое время я прекратил всякие попытки запомнить маршрут и обратил свои мысли к двум сотням баксов, что я отправил в свой банк. Как минимум, теперь у меня уже было что бросить очередному волку, когда он в следующий раз постучится в мой офис.
Я не питал никаких надежд относительно истинной цели моего задания. Меня наняли для взлома сейфа. Не принимать же всерьез навороченную легенду: бедная маленькая стриптизерша, запуганная большим и ужасным миллионером, или фальшивый клинок, сделанный якобы мистером Челлини. Я не верил ни единому его слову из всей этой поэмы.
