первым лететь, но очень волновался, ночь не спал, курил, поэтому послали Гагарина. Но я во втором классе бросил курить! Спали мы сном младенца. Почему? А у нас в авиации говорят так: меньше знаешь, крепче спишь. А о том, что под кроватями датчики были вмонтированы, чтобы знать, как мы дышали, сколько раз переворачивались с боку на бок, мы не знали.
– Первые полеты были в сотни раз рискованнее нынешних. А заходил тогда разговор о какой-то страховке, о каких-то гарантиях на случай гибели космонавта?
– О чем вы говорите?! Ничего подобного не было! Да и никому в голову не приходило думать о страховке!
Космонавтов любили «заправлять»
– После полета Гагарина была манифестация на Красной площади, зарубежные поездки с рассказами о достижениях Коммунистической партии. Не было ощущения, что вы превратились в марионеток?
– Когда Юру чествовали на Красной площади, мы тоже там были – весь первый отряд. Стояли на трибуне Мавзолея с левой стороны. Переодели нас так, чтобы мы лишнего внимания не привлекали. И вот на самом деле только тогда я понял, что произошло что-то особое. Народ валом валил шесть часов. Люди держали детей на плечах, чтобы те Гагарина увидели! Я обалдел.
Да, Юра читал приготовленную ему речь. И я потом, после своего полета, читал с Мавзолея приготовленную речь. Тексты выступлений на особо ответственных мероприятиях привозили со Старой площади. Но это не значит, что мы обязаны были строго читать их слово в слово. Мы правили их, редактировали.
Из дневника Н. П. Каманина: «14 сентября – 3 октября 1961 года. Обедом дирижировали первый секретарь Ялтинского горкома партии А. Куценко и его первый зам Н. Дементьев. Оба – любители крепко выпить. В этой и других встречах они спаивали Германа и Юрия».
– А что тяжелее – тренировки, полеты или обязательные посиделки? – спросил я тогда у Титова.
– После полета было тяжелее. Есть русская поговорка: прошел огонь, воду и медные трубы. Огонь и воду пройти просто. Речка бурная, силы есть – выплыл, огонь проскочил. А вот медные трубы, когда они тебе в уши трубят каждый день и не один год, что ты такой герой у нас, выдержать трудно. А еще у нас ведь как было принято: Юра приехал в какой-то коллектив, выступил с речью, дальше что по русскому обычаю? Обед или ужин, хоть рюмку, а надо выпить. Затаскали и Юрия, и меня по всем этим встречам.
А служебных машин у нас не было. Юре после полета «за страх» «Волгу» подарили, потом мне тоже. Мы сами ездили на все встречи за рулем. Вот отсюда разные небылицы. Да, приходилось выпивать. Но организм был крепкий, молодой – мы могли, выпив рюмку, вторую, третью, ехать нормально домой. Но прошло года два или три, и милиция тоже сообразила: чего задерживать каких-то алкашей, лучше задержать машину Гагарина или машину Титова. Было ясно, раз мы едем по Щелковскому шоссе около полуночи – значит, со встреч. Это ж какая слава постовому – я самого Гагарина задержал!
– Останавливали. И меня, и его неоднократно. Потом надоело.
