style="font-size:15px;"> – Ладно, доктор. Я понял. С сегодняшнего дня – никакой наркоты. Все будет хорошо.
Доктор вгляделся в лицо Максима.
– Похоже, вы недооцениваете проблему. Организм уже привык к наркотикам и не захочет от них отказываться. Вас ждет болезненная ломка.
– Ломка? – Максим усмехнулся. – Я слышал, что такое бывает. Но я выдержу.
– У вас будут сильные боли. Сперва в конечностях, затем во всем теле. Затем начнутся судороги…
– Хватит, – попросил Максим. – Не продолжайте. Я понял.
– Вы должны знать, – назидательно проговорил доктор. – Боль – это еще не все. Вслед за болью начнется паника. Вы станете испытывать ужас перед окружающим миром, и страх будет нарастать. Многие наркоманы во время ломки накладывают на себя руки.
– Вот как? – Максим снова облизнул губы. – Но с этим можно как-то бороться?
Доктор покачал головой:
– Нет. Вам придется пройти через кошмар. И не дай вам бог давить на жалость. Начнете плакать, и какая-нибудь сердобольная сестричка вколет вам дозу промедола или трамала, чтобы унять боль. И тогда все пойдет насмарку.
Уже собравшись уходить, врач остановился и оценивающе посмотрел на Максима.
– Хорошо, что осколки не поранили вам лицо, – сказал он вдруг. – Для актера лицо – это ведь важно, правда?
– Правда, – ответил Максим.
В кармане у доктора запиликал пейджер. Он глянул на дисплей.
– Мне нужно идти. Помните, о чем я вам говорил. Никакой жалости к себе.
Доктор ушел, и Максим опять остался один.
Он плохо помнил аварию, знал о ее подробностях лишь из рассказов врачей и приятелей: ехал на своей старенькой «Вольво» по мокрой дороге, разговаривал по мобильнику, не справился с управлением и выехал на встречную полосу. Удар, короткая вспышка – и тьма.
Максим вздохнул и закрыл глаза, надеясь уснуть. Но сон не приходил. В душе тяжелым камнем перекатывалось чувство вины. Разговор, произошедший за полчаса до аварии, до сих пор звучал у него в ушах.
Олег, самый близкий друг Максима еще с университетской скамьи, расхаживал по кабинету киностудии и с горечью говорил:
– Говорю тебе – она изменяет мне. Я знаю точно.
– Брось, – утешал друга Максим, – ты просто себя накручиваешь. У тебя нет никаких доказательство ее измены, одни лишь подозрения.
Олег остановился, мрачно глянул на Максима и сказал:
– От нее пахло другим мужиком. Ты знаешь, я всегда чувствую такие вещи. – Взлохматил рукой волосы и горестно добавил: – Она меня предала. Предала в момент, когда больше всего нужна мне.
Максим насторожился.
– Значит, ты не решил проблему с банком?
– Нет. Через четыре месяца будет суд. Вероятно, я все потеряю. – На губах у Олега появилась горькая усмешка. – Жену я уже потерял. – Он взглянул на Максима и добавил неожиданно смягчившимся голосом: – Хорошо, что у меня есть друг. Ладно, прости, что загрузил тебя своими проблемами.
