мелочь кончилась…
Доллар-другой у тебя найдется? Дай мальчишке, пусть набьет барабан, и я пристрелю вас обоих.
– А если без пистолета, руками? – она придвинулась так близко, что напряженные соски уперлись в грудь Каргину.
– Можно и руками, – согласился он, взял ее за талию, приподнял и отодвинул на полметра. – Ты как желаешь: чтобы я тебе шею свернул, сердце проткнул или вырвал печенку?
Рыжая захихикала.
– Лучше проткни. Только начинай снизу, – она уцепилась за локоть Каргина и потянула его к бару. – А ты ничего, ковбой! Как тебя?.. Алекс? Ну, Алеке так Алекс… Весельчак! Люблю весельчаков… Пой-дем-ка, отметим знакомство… Угостишь бедную юную леди?
– В другой раз, – пообещал Каргин, шагая рядом и искоса разглядывая ее.
«Леди, может, и бедная, однако не юная, – подумалось ему. – Постарше Кэти, но не намного, на год или два. Нахальная, но вполне ничего… ежели в трезвом виде и приличном платье… или вовсе без платья… Посмотрим сначала, что с Кэти выйдет!» – решил он и, осторожно выдернув руку из цепкой хватки рыжей, поинтересовался:
– Имя у юной леди есть?
– Мэри-Энн, – пробормотала девушка, покачнулась и привалилась к плечу
Каргина, обдавая его запахом виски и горьковатым ароматом духов.
Он поддержал ее под локоток.
– Мэри-Энн? Проще Нэнси…
Рыжая вздрогнула и резко отстранилась. Возможно, она была не так уж пьяна или протрезвела на мгновенье, но сейчас, когда девушка стояла перед Каргиным, в ее глазах он не заметил ни облачности, ни туманной мглы. Совсем наоборот! Они блестели и сверкали, и казалось, что из них вот-вот с шипеньем вылетят молнии, испепелив его дотла.
– Не проще! – покачиваясь, она погрозила ему пальцем. – Не проще, ковбой!
Запомни: никаких Нэнси! Меня зовут Мэри-Энн!
– А меня – Керк! И никаких ковбоев.
Он повернулся и зашагал к машине…
Смеркалось тут рано, в девятом часу. Добравшись домой, Каргин пошарил в шкафах, нашел спортивный костюм, переоделся, устроился на крыльце и приступил к изучению соседнего коттеджа. Небеса, усыпанные звездами, располагали к приятным мечтам, в траве верещали и пели цикады, ветер шелестел листвой, рябил воду в бассейне и пах чем-то приятным – жасмином или розами, или цветущей акацией. Дом за поляной был почти не виден, как и флаг, полоскавшийся над ним, но вместо флага трепетала в освещенном окне занавеска – будто призывный сигнал, в единый миг заставивший Каргина позабыть о рыжей. На фоне полупрозрачной кремовой занавески скользила тень. Он разглядел стройную фигурку Кэти у большого овального зеркала; руки девушки ритмично двигались вверх-вниз, волосы струились темным облаком, обнимали плечи, шаловливыми змейками ласкались к груди.
Временами ветер приподнимал занавеску, и тогда Каргин мог бросить взгляд в глубину комнаты, на столик у дивана, где
