Турцией, Молдавией, Бородиным. Успех наш – успех солдат, успех мужика – народа, а не Б[арклая] и умирающего Кут[узова]. Я вспомнил о Долохове. Его успех есть успех Бонап[арта]. Это интрига, не может измениться, как не может измениться характер, что будет от войны.
* № 20 (рук. № 17).
Вопросы
Вольные хлебопашцы?
104 Псалом.
1– ч. что напечатано.
2– ч. до Аустерлица включ[ительно].
3– ч. до Тильзита включ[ительно].
4– ч. Петербург до объясн[ения] А[ндрея] с Н[аташей] вкл[ючительно].
5– ч. до эпизода Н[аташи] с А[натолем] и объясн[ения] А[ндрея] с P[ierr'oм] вклю[чительно].
6– ч. до Смоленска.
7– ч. до Москвы.
8– Москва.
9– Тамбов.
10—
* № 21 (рук. № 18).
Голос героя звучит столь[ко], сколько голос труса. А пушка громче ста героев. Это понял к[нязь] А[ндрей] в Аустер[лице].
У Шенграб[ена] в лганье[?] со стороны не вредно, но и не полезно.
Р[остов] понимал, что у Салт[ановской] Раевск[ий] с сыновьями – фарс, но молчал. Лганье Муция Сцеволы до сих пор не обличено.
* № 22 (рук. № 19).
У к[нязя] Андрея дядька – Артем.
Французов шпионов пороли, и русские радовались.
Перевязочный пункт в лесу. Фуры.
В дождь все забрались в дом.
Веселье офицеров после боя – пляска – кадриль.
Берг[118] покупает вещи в Москве после Бородина.
Все пьяные через Москву.
P[ierre] в Москве смотрит, как ф[ранцуз] смотрит на часовню Спаса, как только на место.
N[icolas] делается храбрецом, берет в плен и после того делается задумчив.
P[ierre] в Москве находит и спасает 3-х летнюю девочку.
К[нязь] А[ндрей] холодный, односторонний – логический.
–
Hélène сначала в хорошем, потом в дурном.
P[ierre] постоянно втайне думает, что ему предназначено совершить великое, решает убить Бонапарта, п[отому] ч[то] P[ierre] B[esouchoff] 666. И попадает под [1 неразобр.] и потом спасается масонством.[119]
P[ierre] в Москве с старушкой с шутихами.
Письма двух государей.
Бал у Бенигсена. Балашов у Мюрата, у Даву и Бонапарта. Речь Бонапарта. Бонапарт после Дрездена, где он подарками всё-таки усмирил имп[ератора] австр[ийского].
–
После перехода Немана в уланском платье. Я велик и всё-таки это сделал! Я ничего не забыл. Его речь Балашеву:[120] послушаем, что же теперь вы просите – уж только за Неман будете согласны. Он в нерешительности – не простить ли их. Нет, нельзя, совестно. Он утешается, что он всё делает по произволу, а нет.[121]
А какое бы б[ыло] его царствование, я бы дал ему еще игрушк[и] Молд[авию] и Вал[ахию], а теперь не будет. Не будет. Кем он окружен? Дрянь, как не стыдно. Вот в Ти[льзите]
На полях: Он горячится и сам не знает, что скажет, и сам себя убеждает, хотя лжет.
