четвертым лишним, и еще в школе я начала краситься в рыжий. И не стричь волосы выше плеч. Меди должно быть много. Иначе некрасиво. Это золота должно быть немного, а меди не должно быть мало. Еще с детства у меня был отличный аппетит и недостаточный вес при почти избыточном росте. Что оставалось делать девочке с такими данными, когда из всех возможных форм самое пышное – это шевелюра? Конечно, улыбаться. Может быть, поэтому выражение вселенской скорби на моем лице выглядело нелогичным. Даже если было обоснованным. И очень быстро превращалось в смех. Много меди – много смеха. Это всё лирика, а сейчас речь об «оторваться от хвоста».
Легче всего это получается, когда приезжаешь в новый город или знакомишься с новым человеком. Но она, слабая часть «я», всегда возвращается, как на место преступления, или просто как женщина. То есть некстати. И вот я, не сумасшедшая, находясь в незнакомом мне городе, оторвалась от преследования критически настроенной части моего «я». В этот город я приехала три дня назад. Откуда – не важно. «Пока» и «уже» одновременно не важно. Хотя это город Москва. Первый день удалось очень талантливо проспать в гостинице.
Пункт назначения
Поезд пришел рано утром. Представляете, здесь один вокзал. И на вокзале одна платформа. И к платформе подходит одна пара рельсов. Даже в моем родном городе было минимум восемь платформ, и еще несколько путей у каждой, не говоря про штуки рельсов. Хотя вокзал был один. В Москве много не только рельсов и платформ, но и вокзалов. А здесь: два рельса – вот и вся железная дорога.
Местный вокзал похож… да ни на что он не похож, если честно. Одноэтажное здание неопределенного назначения и страшненького вида. С одной стороны вокзала – сразу за рельсами – город заканчивается. По другую сторону вокзала – город сразу начинается. Без предупреждения. Сразу дома и дорога.
Я вышла на дорогу ловить попутку. Несколько минут ждала появления машины. Или я сплю, или я в раю. Кругом зелень и тишина. И еще здесь есть воздух. Но нет машин, и люди будто растворяются, отходя на десять метров от здания вокзала. Понимаю, что девушка с зонтом-тростью, непоходным рюкзаком и журналами VOGUE и ESQUIRE под мышкой выглядит странно. Слово «странно» здесь употребляют вместо «гламурно».
Машина возникла из ниоткуда. Только что её не было, и вот она есть. Кажется, это называется шестерка. А вот название цвета знаю точно – «дипломат», цвет сливочного шоколадного батончика.
– Как Вы думаете, это в знак уважения к нашим друзьям-дипломатам из братских африканских стран так назвали цвет машины? – я оперлась на трость и заглянула в окошко.
– Могло быть и так, Вы в машину сядете или мне выйти? А то так-то вот неловко разговаривать.
Я сделала вид, что думаю. Потом сделала вид, что думаю очень быстро: открыла дверь и села на сиденье рядом с водителем.
– Доброе утро. Мне бы до ближайшей гостиницы, – попыталась как-то расположить
