даже часовую фору. Примерно в сорока километрах от Сан-Диего она свернула с главной магистрали и дальше поехала по сообщенным заранее координатам джи-пи-эс. Встреча была назначена на грунтовке возле участка с пустующей автомастерской, что ли. Здесь Ченс припарковалась, вылезла из пикапа и пешком прошла к приземистому, унылого вида строению. Внутрь вели большие раздвижные створки; отодвинув одну, Ченс попала в бокс. Здесь пахло машинным маслом и табаком. Вдоль задней стены тянулся верстак; у зарешеченного окна высилась стопа бэушных шин.
Послышался шелест резины; на участок въехала машина. Ченс выбралась наружу и пригляделась. На участке остановился прокатный фургон желтого цвета, из которого выбрался субъект лет под шестьдесят – с обильной проседью, в белой майке, камуфляжных штанах и черных башмаках. Пристальность взгляда скрывали консервативные «вайфаеры», но даже темные стеклышки очков не могли скрыть, что он под впечатлением.
– Привет, – поздоровалась Ченс, убирая с лица белокурую прядку.
– Уже сражен, – отозвался субъект. Судя по акценту, откуда-то с юга. Может, Джорджия. Или Миссисипи.
– Все привез? – спросила Ченс.
– Все при мне, – ухмыльнулся он.
Коз-злина.
– Посмотреть бы надо.
– Ну давай, сзади фургончика.
Следом за ним Ченс прошла к фургону. Повозившись с замком, субъект отомкнул задние дверцы и, забравшись внутрь, помог влезть туда Ченс. Внутри стояли три фанерных гроба.
– Очень мило, – сказала Ченс.
– Никто не решится вскрыть этот груз, поступивший из Ирака военным спецрейсом.
– Ну, а мне-то, надеюсь, можно? – спросила Ченс.
– Перед такой, как ты, даже я не устою. Давай.
Она приоткрыла крышку верхнего гроба, заглянула внутрь, вынула оттуда автоматический карабин М4 и проверила.
– Да все на месте, – нетерпеливо переступил с ноги на ногу субъект. – Все, что просили. Деньги-то с тобой?
Ченс с кивком опустила крышку.
– Поможешь мне сначала все погрузить?
– Ну, а то. Честно сказать, я рад, что избавился от этого барахла.
Субъект закатал и без того короткие рукава, обнажив на плече татуировку в виде колючего черного солнышка.
Вдвоем они взялись перетаскивать гробы из фургончика в пикап. От субъекта не укрылась недюжинная сила этой моложавой особы.
– Тебе ничего, можно такие тяжести поднимать? – переспросил он.
– Дядя, – мило улыбнулась Ченс, – у тебя пузо больше моего. Ты думаешь, чем занимались жены первых поселенцев? У печи конфеты ели?
Мужик рассмеялся, и работа возобновилась.
Когда поднимали последний гроб, он призвал к осторожности.
– Тут у нас особые гостинцы.
– Пластидик? – с бьющимся сердцем
