тетя Ланч, и близнецы брызнули от нее в разные стороны. Она растерялась – не знала, кого первого ловить.
– Держите их! – закричала она, и все пассажиры бросились отлавливать хохочущих племяшей.
Схватили одного, тетка его нашлепала, тут ей подвели другого, она в него вцепилась, а первый вырвался. Его опять поймали – и началась такая суматоха, что племяши в ней перепутались, и, похоже, одному вообще не досталось, а другому, из-за сходства, попало два раза.
Но нас это уже не касалось. Мы с Алешкой уже спускались по крутому трапу в трюмное помещение.
Здесь стало холодно и темновато, только тускло светились под низким потолком забранные в сетки слабенькие лампочки. Но было зато очень шумно – за переборкой азартно стучала паровая машина. Какие тут услышишь жалобные голоса за запертой дверью?
Мы подошли к двери и прижались к ней ушами.
Все было за дверью тихо. И мы уже хотели уйти, решив, что подозрительная тетя Ланч не только романтик, но и фантаст. Но тут вдруг набежавшей волной качнуло пароход, и… И за дверью явственно послышались какие-то голоса, похожие на обиженный детский лепет.
Скажу откровенно: нам стало страшно. Мы отскочили от двери и уставились друг на друга. Кто там? Кого там прячет капитан? Зачем?
Я снова приблизился к двери, постучал в нее костяшками пальцев и прерывающимся голосом спросил:
– Эй! Кто там?
Но за дверью воцарилась тишина, будто я кого-то спугнул.
А может, все не так? Может, это не капитан кого-то прячет, а наоборот – кто-то прячется от капитана? Какие-нибудь безбилетные коммерсанты или бомжи? А зачем он тогда запирает их на ключ?
– Может, вообще, ерунда какая-то? – сказал Алешка.
Но оба мы почему-то чувствовали, что вовсе это не какая-то ерунда. А какая-то жуткая тайна.
Вечером, в своей каюте, мы долго не могли заснуть и строили всякие предположения и версии. Наконец нам это надоело, и мы вышли на палубу. Весь пароход спал. Только не спал рулевой в рубке, окошки которой чуть заметно светились.
Над рекой гулял холодный ночной ветер. И мы, по примеру близнецов, забрались в шлюпку и укрылись брезентом.
Над нами было звездное небо. Пароход постукивал своей паровой машиной и пошлепывал плицами. И немного покачивался на слабой волне…
Когда мы проснулись, он стоял у темного причала. Была еще глубокая ночь, только над дальним берегом чуть-чуть посветлело небо.
Мы уже собрались было идти досыпать в каюту, как услыхали какой-то шепот. Шептались на причале, слов мы разобрать не могли, но в одном из шептунов узнали нашего капитана. В темноте отчетливо белел его прекрасный китель.
Тут к ним подошли с берега еще двое. И капитан повел их на пароход. Они спустились в трюм, а мы замерли в своей шлюпке, под брезентом.
Вскоре из трюма поднялся капитан и те двое. Они вытаскивали на палубу большой ящик. Передохнули, перенесли его по трапу на причал. Там ящик забрали другие люди и унесли в темноту, где тихо пофыркивала, судя по звуку двигателя,
