работали археологи и случайно наткнулись на замаскированный тайник, который устроили современные международные преступники. Что там обнаружилось в этом тайнике, папа и сам еще толком не знал. А может, просто не имел права рассказывать даже собственным детям. В общем, он связался по рации с археологами, попросил их о нас позаботиться, а сам остался в Аральске, чтобы выяснить для следствия еще какие-то важные и тайные детали.
Местный майор милиции отвез нас с Алешкой и со всеми нашими личными вещами (кошелкой для змей, набитой банками для тарантулов) в местный аэропорт.
Ну, это только название такое – аэропорт. На самом деле это было чистое поле, заросшее мелкой флорой вроде травы. Оно даже огорожено не было. Там стоял только длинный сарай с пыльными окнами, который назывался гостиницей, и будочка с диспетчером. Над будочкой торчал высокий шест, а на нем болтался какой-то полосатый мешок вроде большого сачка.
– Это колдун, – объяснил нам майор, вылезая из машины.
– А чего он колдует? – с опаской спросил Алешка. – Вредность какую-нибудь?
– Как раз наоборот. Летчику, когда он сажает самолет или поднимает его в воздух, нужно знать направление и силу ветра. Вот этот колдун и показывает, откуда дует ветер и с какой силой. Все понял?
– Не все. Зачем он такой полосатый? Как зебра раскрашенный.
– А это чтобы его лучше было видно. У нас здесь знаешь какие бури бывают песчаные? Даже солнце в небе теряется. Пассажиры тогда в гостинице прячутся. И сидят там много дней.
– А едят кого?
– Варанов. Они вкусные.
Алешке это понравилось: оказывается, не только вараны людей едят, но и наоборот бывает. Во время песчаных бурь.
– Ну все, пацаны. Вон ваш самолет. Валяйте на посадку. Счастливого полета.
И мы побрели по высокой траве к самолету, гремя в маминой сумке пустыми банками из-под варенья, в которых еще не было ни тарантулов, ни пауков.
Самолет был маленький, смешной, чем-то похожий на кузнечика – зеленым цветом, наверное. Он стоял в высокой траве, раскинув крылья и задрав курносый нос, словно прикидывал – куда бы ему прыгнуть.
Пилот распахнул дверцу, сбросил трап и весело заорал:
– Прошу занимать места, граждане пассажиры!
Граждан пассажиров было немного: мы с Алешкой, какой-то лысый худой дядька в совершенно мятом белом костюме и с таким же мятым, но черным портфельчиком, еще трое каких-то геологов: двое здоровенных, с огромными рюкзаками, а один так себе, мелковатый. Но шустрый. Он первым вскарабкался по трапу на борт кузнечика, занял самое лучшее место, поближе к кабине пилота, и поставил между ног брезентовый чехол (наверное, с удочками), в котором что-то звякнуло.
За ним забрались в горячее нутро самолета и мы. Это нутро было очень простенькое. Впереди – кабина пилота, даже без дверцы, вдоль бортов – две деревенские лавочки. А в хвостовом, багажном отсеке – железная бочка и большой брезент, скатанный в рулон, длинные трубы, вроде
