монстерой) воркуют голуби. Это было довольно странно, и она осторожно выглянула.
И тут же отскочила обратно: за пальмой (или, точнее, монстерой), разумеется, не было никаких голубей. Там просто целовалась какая-то парочка.
За долю секунды даже при слабом освещении Надежда успела кое-что рассмотреть. Точнее, кое-кого, а именно женщину: это была довольно привлекательная, хотя и немного полноватая блондинка с длинными волосами, одетая в красивое красное платье.
Мужчина, с которым обнималась блондинка, стоял спиной к Надежде, поэтому ей удалось заметить только синий в узкую полосочку костюм да затылок незнакомца. Затылок был самый обыкновенный – не лысый, не длинноволосый, аккуратно подстриженный. И волосы – не темные, не светлые, скорее русые, а может, рыжеватые, а может, с легкой сединой, в полутьме было плохо видно.
Как уже было сказано, заметив целующуюся парочку, Надежда отскочила обратно и затаилась за фикусом.
Она была в полной растерянности: вернуться в зал? Но сбившаяся на сторону юбка делала это невозможным. Проскочить мимо воркующей парочки? Тоже неприлично… поискать другой, обходный путь?
Пока она мучилась и колебалась, обстановка за пальмой внезапно изменилась: звуки поцелуев затихли, на какое-то время наступила тишина, а потом раздались приближающиеся шаги.
Надежда Николаевна в полной панике юркнула за фикус, при этом чуть не своротив какое-то незнакомое растение в большущей кадке. Она замерла, как мышь под метлой, и заметила удаляющуюся в сторону зала мужскую фигуру. Видимо, женщина в целях конспирации ушла в другую сторону, скорее всего, туда, куда направлялась сама Надежда: после того, чем она занималась за пальмой или монстерой, блондинке, разумеется, нужно было поправить макияж.
Короче, в любом случае путь освободился.
Надежда Николаевна на всякий случай выждала еще пару минут, после чего выбралась из своего укрытия и двинулась в прежнем направлении.
Однако когда она обогнула пальму, которая при ближайшем рассмотрении оказалась все же монстерой, она увидела прежнюю блондинку.
Та никуда не ушла. Она полулежала на скамеечке, поставленной в укромной нише среди растений. Голова блондинки была как-то странно запрокинута, правая рука свесилась до самого пола…
– Девушка, вам плохо? – испуганно проговорила Надежда, подходя к скамеечке.
Блондинка не шелохнулась и не издала ни звука.
«Раньше она не была такой тихоней!» – подумала Надежда, склоняясь над незнакомкой.
Как уже было сказано, освещение в зимнем саду было романтическое, то есть его почти что не было. Но даже в этом скудном освещении Надежда Николаевна разглядела, что с блондинкой явно что-то не в порядке.
Во-первых, она не шелохнулась, даже когда Надежда почти до нее дотронулась. Во-вторых, ее глаза были полуоткрыты, они смотрели сквозь Надежду на что-то, видимое только ей, только этой странной блондинке. На что-то, чего и на
