старался выводить карандашом по бумаге убедительные мысли.
– Я вижу, он вам дорог, – участливо добавил Найден.
– Это стол отца, в ящике его… наш семейный паспорт…
– Ну, эти документы скоро не будут иметь смысла, выдадим новые, – Найден отпил горячего чаю и, видимо, обжег губу о край кружки, скривился.
– А вы к деникинцам как относились? – спросил, отвлекшись от ожога.
– Никак, плохо.
– А к гетьману?
– Как все, – осторожно ответил Самсон. – Так же, как и к его немцам!
– Ага, – закивал Найден. – А директории сочувствовали?
– Почему? – удивился парень вопросу.
– А нашей, рабочей власти?
Самсон посмотрел вдруг на собеседника с реальной жалостью во вгляде.
– Вам сочувствую, – сказал он, имея в виду именно этого уставшего, давно не высыпавшегося собеседника с почти утраченными из-за образа жизни чертами лица.
Найден помолчал, потом подошел к столу, взял написанную накануне реляцию, снова опустился в кресло.
– Я могу вам помочь, только если вы захотите помочь нам, – сказал он.
– Это как же?
– Мы должны остановить уличный бандитизм и беспорядок. Нам нужны решительные, – при этом Найден бросил взгляд на истрепанную бинтовую повязку Самсона, – решительные и грамотные люди… Если вы согласитесь, этот стол будет вашим рабочим столом! И весь кабинет будет вашим! Мы тут еще кушетку поставим, чтобы можно было отдохнуть, не покидая помещения!
– Это как? Кем я тут буду? – Самсон огляделся по сторонам, примеряясь к кабинету.
– Ну по должности – это мы решим, а по службе будете бороться с грабежами, будете на страже порядка! Всем, чем сможем, мы вас обеспечим. Талоны в советскую столовую я вам смогу хоть завтра выдать, если согласитесь!
Самсон чуть помедлил с ответом. В его памяти снова сверкнула сабля, которой убили отца, и вторая сабля, отсекшая его ухо, ухо, лежащее теперь тут, в этом кабинете, в верхнем левом ящике отцовского стола. Выходило так, что сам стол переехал из квартиры в милицейское учреждение, чтобы отомстить за смерть хозяина, чтобы принять участие в борьбе за порядок, которого теперь не было нигде, даже в самой его, Самсона, квартире, где лежали украденные и награбленные Антоном и Федором вещи.
– А оружие дадите? – Он посмотрел на собеседника пристально, почти требовательно.
– Конечно!
– Я согласен, – сказал Самсон, и тут же его губы пересохли. Захотелось чаю, уже чуть подостывшего, а значит, не такого обжигающего.
– Правильно, – кивнул Найден. – Сейчас я принесу бумагу, и мы все оформим по правилам.
– И можно будет из ящиков вещи забрать?
– Это же ваш стол, можете забрать, можете хранить. Только опечатывание должен товарищ Пасечный снять. Он опечатывал, он и распечатать должен.
Глава
