выстрел был предупреждающим, в воздух, потом два в грудь и один в голову.”
– Спасибо за понимание.
– Смена через час заканчивается, – женщина критически посмотрела на свой отчет. Ей он явно не приходился по душе. Ну да и черт с ним. Несколько килобайт информации все равно упадут на жесткий диск какого-нибудь сервера, на который никто не заходит. Она отмахнулась, скрывая проекционную клавиатуру. – Если хочешь, можем пойти попить пива. Ты не должен ничего рассказывать, просто попьем пива. У меня от этой писанины уже голова кругом.
– Прости, Лиз. Сегодня не смогу.
– Не вопрос. Я все понимаю.
– Как только все это закончится, я обещаю, что мы с тобой сядем и хорошенько отпразднуем воссоединение нашего славного союза!
– Ах, эти высокопарные слова, но что же за ними скрывается, милорд?
– Леди, можете не сомневаться, только самые низменные пороки! – взрыв смеха словно озарил комнату. Пять лет не прошли даром, напарница доверяла ему и это было прекрасно!
После того как бумажная работа была закончена, Этцель послал сообщение на общий сервер своего Дома, в котором он покорно просил слова на сегодняшнем собрании. Ответов не последовало, никто не хотел узнать, в чем причина внезапной активности «паршивой овцы». Однако не последовало и отказа. Скорее всего все просто ждали представления.
На улице стемнело, смена старшего комиссара Мальтхофа подходила к концу. У представителя закона и члена Дома Крупп оставалось пара часов, чтобы поработать над текстом речи и над своим аватаром. Уже более ста лет он не просил слова на собрании, тогда они еще проходили очно и не так часто. С ускорением темпа жизни Дом принял решение соответствовать времени, а через несколько десятилетий интернет позволил проводить встречи, не вылезая из кровати. Последним писком моды таких встреч стали аватары. Благодаря продвинутой технологии сенсорамы, члены Дома могли смоделировать свой образ, который видели другие участники встречи. Дело было не только в том, что облик мог быть искажен, больше остального играла роль одежда, в которой представали бессмертные. В виртуальных одеяниях можно было распознать настроение того или иного родственника, его актуальные политические взгляды или даже замаскированное послание кому-то из круга приглашенных. Каждая деталь играла свою роль. Наматывая круги вокруг Халензее, вдыхая осенний, уже прохладный воздух, Этцель начал чувствовать что-то вроде вдохновения. Опыт прожитых лет подсказывал нужные обороты, дипломатичность помогала избегать острых углов, а отчаянное желание раскрыть дело указывало на правильную расстановку акцентов.
Когда он дошел до Несторштрассе – улицы где стояла его «избушка» – у Этцеля в распоряжении было еще достаточно времени для установки оборудования, давно пылившегося в рабочем кабинете, и на бокал вина для расслабления. «Избушка», – комиссар хмыкнул про себя, оглядывая трехэтажное строение в стиле модерн. Так называл это произведение искусства
